Даже после смерти своей врагини она не нашла добрых слов, чтобы отдать ей должное и простить обиды!
Вернувшись во Францию, король еще долго пребывал в унынии из-за краха Крестового похода и глубоко тосковал по своей милой матушке. Человек хотя и странный, но достаточно проницательный, он не мог не заметить, что супруга не только не разделяет его скорбь, но откровенно демонстрирует свое торжество. Это еще более отдалило его от Маргариты. Однако до разрыва было далеко.
В 1256 г. родился их сын Робер[21], затем дочь Агнесса, впоследствии герцогиня Бургундская, и еще сын, Филипп, который умер младенцем. Король стал уделять своим детям больше внимания. Регулярно он собирал их в своей опочивальне и наставлял добру, милосердию и вере в Бога. Возможно, он хотел направить их по верному пути до того, как уйти в монастырь. По утверждениям современников, больше всех своих детей он любил дочь Изабеллу. Для нее он видел будущее непорочной и целомудренной невесты Христовой, которую не тревожит меняющееся состояние души, не пугает время, не тяготит утрата. Она не оправдала ожиданий и пожелала выйти замуж за Тибо, короля Наваррского. Однако Тибо умер в следующем Крестовом походе ее отца, и бездетная Изабелла через год все-таки закончила жизнь монахиней.
Супруги становились все более чуждыми друг другу. Средиземноморская энергия Маргариты требовала выхода. Королева обрела смысл жизни в деятельности по искоренению пороков. Известна ее борьба с развратом, вылившаяся в уничтожение борделей, количество которых на окраинах Парижа превысило «всякую разумную необходимость». Своими благочестивыми трудами по искоренению публичных домов, а еще прекрасными волосами, эта королева и осталась в памяти французов.
Маргарита отнюдь не отказалась от идеи оказать возможную помощь своей сестре, английской королеве.
Генрих III и Элеонора Прованская терпели поражения от графа Симона де Монфора, чужеземца, который стал «мозгом английской аристократии» и возглавил оппозицию слабому и расточительному правлению короля. Вокруг него сплотились самые крупные феодальные вожди, вся мощь Лондона, все низшее духовенство. Симон стал во всех отношениях подлинным хозяином Англии. Если бы он уничтожил короля и принцев, оказавшихся в его власти после проигранной битвы при Льюисе, он мог бы надолго закрепить свое положение. Вместо этого Великий граф решил прибегнуть к третейскому суду человека, прославившегося своей проницательностью и справедливостью — Людовика IX Французского. Генри с женой прибыли в Париж и сразу же бросились к Маргарите, умоляя ее повлиять на супруга в их пользу. Но она вынуждена была признать, что не имеет на короля никакого влияния: Сестра-просительница, конечно, открыто не высказала своего разочарования, но не могла скрыть легкого презрения к неудачливой Маргарите. Впрочем, Людовик принял сторону английского монарха — по-видимому, из корпоративной солидарности.
В Париже собрались все четыре провансальские сестры и их мать Беатриса Савойская. Ведь до сих пор не были окончательно урегулированы наследственные споры и дело об ее вдовьем наследстве. Людовик, памятуя, что Беатриса теща не только Шарля, но и его собственная, выдал ей за счет спорных владений круглую сумму и обязался каждый год выплачивать крупный пенсион.
Людовик теперь думал только о Боге, справедливости и о подготовке к реваншу в Святой земле — новому Крестовому походу. Египтяне захватили Палестину, снесли церкви и монастыри; от христианских владений осталась только Акра. Людовик «горел желанием после взятия креста (отправиться туда), старался убедить к тому же вельмож богатыми подарками, нетерпеливо ускорял сборы к походу, изготовлял корабли», — повествует его духовник Жофруа де Болье.
Однако смерть наследного принца и интриги королевы Маргариты помешали этим благочестивым замыслам. В 1261 г. Людовик создал два ордонанса, в которых ограничил и упорядочил расходы королевы и запретил ей принимать участие в какой-либо государственной или административной деятельности. Брак ее любимого сына Филиппа с Изабеллой Арагонской, заключенный в следующем году, стал для нее весьма болезненным ударом. Арагонская принцесса, будучи старше мужа на 2 года, что в юности представляется почти эпохой, полностью подчинила себе ребячливого принца. Филиппу не хватало ума и такта его отца, чтобы лавировать между двумя любимыми женщинами, и Маргарита скоро почувствовала, что значит сыновнее небрежение. На долю еще крепкой и энергичной 45-летней женщины остались только мелкие дрязги по поводу провансальского наследства и незначительное интриганство в пользу Англии — гражданская война на острове все более разгоралась. Мы не знаем причин, по которым всю свою любовь королева перенесла на племянника, принца Эдуарда. Известно только, что Филипп был горько обижен предпочтением, оказываемым матерью его кузену; она же искусно играла на его чувствах и всегда добивалась своего.
