Женщины - страница 2

Шрифт
Интервал

стр.

Лидия отошла. Не сработало. Никогда не знаю, что говорить дамам. Ну и корма же у нее. Я наблюдал за этой прекрасной кормой, когда Лидия отходила. Зад джинсов обнимал ее, и я следил за этой женщиной, пока она отчаливала.

Я закончил вторую половину чтений и забыл о Лидии, как забывал обо всех женщинах, которых обгонял на тротуарах. Забрал свои деньги, подписал несколько салфеток, несколько клочков бумаги, потом поехал назад, домой.


Я по-прежнему работал каждую ночь над первым романом. До 6.18 вечера я никогда писать не садился. В это время я отмечался на проходной своего крыла терминала на почтамте. А они заявились в 6 вечера: Питер с Лидией Вэнс. Я открыл дверь. Питер сказал:

– Смотри, Генри, смотри, что я тебе привез!

Лидия запрыгнула на кофейный столик. Джинсы сидели на ней еще туже. Она мотала длинными каштановыми волосами из стороны в сторону. Она была безумна; она была дивна. Впервые я задумался, не заняться ли с ней любовью. Она принялась читать стихи. Свои. Это было очень плохо. Питер пытался ее остановить:

– Нет! Нет! Никаких рифм в доме Генри Чинаски!

– Да пусть читает, Питер!

Я хотел поглядеть на ее ягодицы. Она расхаживала взад-вперед по старенькому кофейному столику. Затем пустилась в пляс. Она размахивала руками. Поэзия была ужасна, тело и безумие – отнюдь.

Лидия спрыгнула.

– Как тебе понравилось, Генри?

– Что?

– Поэзия.

– С трудом.

Лидия замерла со своими листиками стихов в руке. Питер ее облапал.

– Давай поебемся, – сказал он ей. – Кончай, давай поебемся!

Она его оттолкнула.

– Ладно, – сказал Питер. – Тогда я уезжаю.

– Ну и вали. У меня своя машина, – ответила Лидия. – Я к себе и сама доберусь.

Питер подбежал к двери, остановился и обернулся:

– Ладно, Чинаски! Не забывай, что я тебе привез!

Он хлопнул дверью и был таков. Лидия присела на тахту, поближе к двери. Я сел примерно в футе и посмотрел на нее. Выглядела она великолепно. Я боялся. Я протянул руку и коснулся ее длинных волос. Они были волшебны. Я отдернул руку.

– И все эти волосы в самом деле твои? – спросил я. Я знал, что так оно и есть.

– Да, – ответила она, – мои.

Я взялся рукой за ее подбородок и очень неумело попробовал повернуть ее голову к себе. Я никогда не уверен в таких случаях. Я слегка ее поцеловал.

Лидия подскочила:

– Мне надо идти. Я плачу няньке.

– Послушай, – сказал я, – останься. Заплачу я. Останься на немного.

– Нет, не могу, – ответила она. – Идти надо.

Она пошла к дверям, я следом. Открыла дверь. Потом обернулась. Я потянулся к ней еще один, последний раз. Она запрокинула голову и выделила мне крохотный поцелуй. Затем отстранилась и вложила какие-то машинописные листки мне в руку. Дверь закрылась. Я сел на тахту с бумагами в руке и стал слушать, как заводится ее машина.


Стихи были скреплены вместе, откопированы и назывались «ЕЕЕЕЕ». Я прочел несколько. Интересны, полны юмора и чувственности, но плохо написаны. Авторы – сама Лидия и три ее сестры, все вместе – такие задорные, такие храбрые, такие сексуальные. Я отбросил листики и раскупорил пинту виски. Снаружи было темно. Радио играло в основном Моцарта, Брамса и Бе.

2

Через день или около того по почте пришло стихотворение от Лидии. Длинное и начиналось так:

Выходи, старый тролль,
Выходи из темной норы, старый тролль,
Выходи на солнышко с нами, и
Давай мы вплетем маргаритки тебе в волосы…

Дальше поэма рассказывала мне, как хорошо будет танцевать в полях с нимфообразными женскими существами, которые принесут мне радость и истинное знание. Я убрал письмо в комод.


На следующее утро меня разбудил стук в стеклянную панель входной двери. На часах было 10.30.

– Уходите, – сказал я.

– Это Лидия.

– Ладно. Минутку.

Я надел какие-то штаны, рубашку и открыл дверь. Потом сбегал в ванную и проблевался. Попробовал почистить зубы, но только блеванул еще раз: от сладости зубной пасты вывернуло желудок. Я вышел.

– Ты болеешь, – сказала Лидия. – Мне уйти?

– Да нет, все нормально. Я всегда так просыпаюсь.

Лидия выглядела хорошо. Сквозь шторы просачивался свет и сиял на ней. Она подбрасывала в руке апельсин. Тот вращался в солнечном свете утра.

– Я не могу остаться, – сказала она, – но хочу тебя кое о чем попросить.


стр.

Похожие книги