Инга взяла со стола бутылку минеральной воды, сделала несколько глотков. Ее трясло. Она и не подумала одеться.
Ида, девушка с торчащими дыбом волосами, голова которой походила на цветок, села рядом на стул.
– Набрось что-нибудь. – Ида протянула ей майку. Инга надела ее и ничего не сказала. Отвращение к себе и к тому, что она сделала, было сильнее всего.
– В чем дело? – спросила Ида. – Ты на себя не похожа.
– Устала я.
– Это понятно.
Инга подумала, что так ничего и не решила. Никакого плана действий у нее не было. Чем дальше, чем сильнее разум поддавался гипнотическому оцепенению. Словно кто-то со стороны воздействовал на способность Инги принимать решения.
– Устала, – повторила она.
– Я тебя знаю, – ответила Ида. – Проблемы? Проблемы у тебя?
– Нет…
– Да, именно проблемы.
Подошла Оля.
– Успокоилась?
Инга кивнула. Руки дрожали. Оля, самая высокая из девушек, смотрела на нее сверху вниз.
– Паршивое дело, – заметила Ида, – девка совсем раскуксилась. Надо что-то делать.
– Что? – спросила Оля.
– Без понятия…
Инга поглядела на обеих.
– Ну что вы лезете под кожу?
– Мы тебе не кто-нибудь, не тети с улицы, – сказала Оля. – Что случилось?
– Вот не надо только такого участия… Вам же все равно на самом деле! – прошипела Инга.
Оля пожала плечами.
– Как знаешь.
Инга отвернулась, не зная, куда спрятаться в этом пространстве, пронизанном светом ламп. Слезы потекли сами собой. Она вытирала их предплечьем. Макияж окончательно размазался. Нос забили сопли.
Ида наблюдала за каждым ее движением. В гримерке все вернулось к прежнему виду – беспрестанным перемещениям, разговорам, смеху. Постоянно открывалась и закрывалась дверь. Из коридора, утихая и возрастая, долетала музыка.
– Пойдем – после смены напьемся, – предложила Ида.
Инга поглядела на нее и улыбнулась.
– Напьемся?
– Ну, типа того. Вина возьмем, нарежемся. У меня хата свободная.
Инга высморкалась в салфетку. Мысль хорошая, но она думала о другом. Рассказать Идке или нет? Вряд ли у нее есть взаймы двенадцать с половиной тысяч баксов, но вдруг она что посоветует?
– Да и мы давно не встречались. Почешем языком посидим, – сказала Ида. Ее грубоватое, несколько мальчишечье лицо украсилось улыбкой.
– Можно и пойти, – вздохнула Инга. Она слезла со стола, сняла с вешалки свою сумку и принялась рыться в ней. Отыскался анальгин. Таблетку Инга запила минеральной водой.
– Что, Соколов этот? – спросила Ида. – С ним косяк?
Сердце у Инги потяжелело и стало давить на грудь. Все чаще она сравнивала этот эффект с действием какой-то посторонней силы. Может быть, сказать точнее: потусторонней.
Так было сегодня утром, когда Инга встала с тяжелой головой и невозможностью пошевелиться. Паралич ее напугал, а потом две или три секунды было ощущение, что сердце стремится уйти со своего места, оборвав прикрепленные к нему сосуды.
– Инга!
Она мотнула головой, ничего не понимая.
– Ты меня пугаешь, – сообщила Ида, кладя ей руки на голые колени. Ладони у нее всегда были теплые, прикосновения успокаивающими. – Соколов, что ли, выеживается? Что он тебе сделал?
– Ничего не сделал. – Инга побледнела, очень надеясь, что Ида ничего не заметит.
– Не ври.
– Да не вру я…
Ида покачала головой. Инга посмотрела ей поверх плеча, а потом побежала к дверям. Девушка обернулась и увидела, что подруга что-то втолковывает Ирине. Девчонки, бывшие в комнате, присматривались к обеим – на случай, если драка начнется опять. Через пару мгновений Ирина и Инга обнялись.
Ида подошла к ним, покровительственным жестом похлопав по плечам.
– Ну, мирись-мирись, больше не дерись…
Ее в шутку послали куда подальше. Атмосфера разрядилась.
Убедившись, что Ирина простила ее и больше не злится, Инга почувствовала в себе силы отыграть свою программу до конца. Пару минут назад она сомневалась. Оставался всего один танец.
Тут она услышала, что Ида уже подбивает Иринку ехать с ними к ней на хату.
– Нет, – сказала та, – извините, не сегодня.
– Жаль, но смотри – пожалеешь.
Ирина улыбнулась и вышла в коридор, одетая в купальник из черной блестящей кожи. Следующий выход был ее.
– Ничего, подружка, потерпи. Недолго осталось, – сказала Ида.
