Она схватила свой сотовый телефон с тумбочки.
— «Серкус-Серкус».
Он фыркнул.
— Серьезно? Это же помойка, а не отель.
Натали набрала номер Эйвери.
— Шестьдесят долларов за ночь. Отличный вариант, когда все еще выплачиваешь кредит за обучение.
Кредит этот она никогда не брала — родители Натали были весьма обеспечены, но Шону об этом знать необязательно.
Эйвери не отвечала. Джей и Зоуи тоже. Так что Натали оставила сообщение на автоответчике, а потом написала в групповой чат:
Я в порядке! С Шоном в «Цезаре». Увидимся утром!
Той ночью Натали перестала задерживать дыхание.
Той ночью Натали мерцала, словно серебряная пыльца на крыльях бабочки, сверкала, как золотые лучи.
Утром она снова позвонила Эйвери. На этот раз подруга ответила:
— Ого, то есть ты все-таки решила сообщить нам, что жива-здорова.
Слова Эйвери выскользнули из трубки и обвились вокруг ее шеи. Но она проигнорировала напряжение и гнев, нарастающие где-то животе.
— Скоро буду.
Она доехала на такси до их отеля за пятнадцать минут. Оказавшись в задымленном казино, она поднялась в номер. Подруги ничего ей не сказали, поэтому она отправилась в ванную, чтобы переодеться в шорты, майку и кроссовки «Вэнс». Она долго собирала волосы в хвост, понимая, что, когда выйдет, ей придется что-то сказать подругам.
Давай уже выходи…
Она вышла из ванной и оказалась в комнате. Скрестив руки на груди, она встала перед телевизором.
— Может, вы что-нибудь уже скажете?
Эйвери, сидевшая на полу, листала «Космополитен». Зоуи на кушетке красила ногти на ногах. Джей, лежавшая на одной из широких кроватей, делала вид, что спит. Не чувствуя ни ног, ни лица, Натали сказала:
— Ну и прекрасно. Позже увидимся.
Позавтракав, они с Шоном играли в автоматы, а потом гуляли по Лас-Вегас-Стрип. Держась за руки, они пошли посмотреть на магическое шоу в «Экскалибуре», потом он купил ей сумочку «Гуччи», целовал ее и наконец, хлопнув на прощание по заднице, отправил обратно к подружкам.
К обеду она вернулась в «Серкус-Серкус».
Грозно вскинув бровь, Эйвери спросила:
— Вы только познакомились, а он уже тебе «Гуччи» покупает?
Губы цвета фуксии Зоуи скривились в ухмылке.
— В счет ночных покатушек, видимо.
— Зоуи, ну ты что…
Джей глянула на их беспутную подругу, стоявшую перед ними с глазами, полными слез.
Лучшие друзья берут и называют тебя проституткой. Это больно…
— Может, просто порадуетесь, что я наконец кого-то встретила?
Да он же придурок!
Собственник.
Сумасшедший.
Неправда! Шон им не нравился, потому Натали была не с ними всего лишь одну ночь. Одну ночь! Их не позвали, и они завидовали. Да, их номер весь пропах завистью, и пахло также противно, как потом или луком.
В понедельник, когда они летели обратно в Окленд, Зоуи, Эйвери и Джей с Натали не разговаривали.
Они добрались до их квартиры возле озера Меритт, и у двери Натали ожидала ваза с бледно-лиловыми розами. В записке Шон написал:
Давай я покажу тебе мир.
А еще он обещал купить ей обратный билет в Лас-Вегас.
Да неужели они не понимают?
Они с Шоном созданы друг для друга.
Этот кардиолог явно играл в какую-то игру, так что Грей оставила Фарре, Бет и Нэн свой номер на случай, если у них появятся идеи, что это за игра.
Хотя в конечном счете задача Грей проста: найти доказательства того, что Изабель и Кенни Джи живы.
А теперь она стоит в Центре выпускников перед огромным зеркалом во всю стену в туалете, и ничего кроме отвращения ее отражение у нее не вызывает.
Заляпала себя шоколадом. Одежда вся измята. Ноги опухли и онемели. Мобильник сел. Обезболивающего с собой нет. Ручки тоже нет. Да что за черт?
— И я наверняка подхватила гепатит, когда облизала палец.
Она помыла руки, а затем пронаблюдала, как коричневая вода — гепатит? — закрутилась и стекла в канализацию.
Было почти четыре, когда Грей прошла через кафельный вестибюль обратно на улицу, где ее ждали духота и липкий воздух. Она полезла в сумку за ключами от машины и услышала, как рвется подкладка.
Эту сумку она терпеть не могла и тосковала по тем сумочкам, которые носила в старые добрые времена. Мягкие и большие «Живанши», в которые помещалась и книга, и пара обуви, и связка ключей, и билеты на самолет куда-нибудь далеко. Но такие вещицы привлекают внимание, а ей не нужно, чтобы женщины ее запоминали.
