Закурив сигарету, он снял шляпу и причесал свои пышные седые волосы. Теплый воздух кухни действовал на него благоприятно, но усталость и взвинченность не проходили. Сквозь оконный проем он видел, как легкий снежок кружился по двору между домом и сыроварней. Казалось, ничто здесь не может нарушить некогда установившегося благоденствия. Во всем чувствовалось стремление воссоздать совершенный мир и спокойствие. Вероятно, в этом как раз и было что-то подозрительное. Да и Данстермайеры выглядели слишком благообразными, чтобы быть абсолютно честными.
— Повторите слово в слово то, что вам говорил Бела Корвут, — ровным тоном произнес Брейган.
— Я понятия не имею, кто из них был Корвут, — строго ответил хозяин.
— Ну, их лидер. Тот, который командовал всеми остальными.
— Тот маленький? Тот, который больше всего перепугал мою жену?
— Возможно, что он… — кивнув в ответ, сказал Брейган. — Говорил ли он еще что-нибудь?
Муж и жена мельком переглянулись, и Брейган сразу ощутил внутреннее оживление. Это было то, что надо! Сейчас он уже окончательно забыл, как его сегодня ни свет ни заря подняли с кровати и вытолкнули на мороз. Брейган не стал торопить событий. Когда женщина предложила ему чашечку кофе, он с благодарностью ее принял и стал спокойно ждать ответа на свой вопрос.
— Он забрал с собой Андре… — говорила жена Данстермайера. — Андре узнал этого человека. Вероятно, еще со времени побоищ в Будапеште… Они забрали с собой и оружие. Я очень беспокоилась за ту девушку… Она очень красивая. Она очень боялась его.
— Вы уверены в том, что говорите?
— Я чувствовала это… А затем Корвут сказал нам…
— Хильда! Замолчи! — попытался остановить ее Данстермайер.
— Он приказал нам, чтобы мы кое-что вам передали, — настойчиво продолжала его жена. — И мы это обязательно должны сделать! Хоть ты, папа, и считаешь, что это не наше дело, но мы все же должны об этом сказать!
Эта небольшая перепалка между ними вышла как нельзя кстати. Хотя все могло оказаться тонко разыгранным спектаклем, Брейган не стал ломать над этим голову. Сейчас он следовал только интуиции, которая подчиняла его сознание. Брейган по-прежнему говорил с Данстермайерами так, будто он их очень хорошо понимает и полностью доверяет им.
— Продолжайте, продолжайте, госпожа Данстермайер! Это может оказаться для нас чрезвычайно важным. Если я вас правильно понял, Корвут оставил для нас какое-то сообщение?
— Да. Для человека по фамилии Дарелл, — пояснила женщина.
— Для Сэма Дарелла?
— Да, для человека с таким именем и фамилией. Он должен находиться где-то в Вашингтоне.
— Так что же именно сказал Корвут?
Данстермайеры вновь переглянулись. Страх и обеспокоенность с их лиц как рукой сняло. В тяжелом пристальном взгляде вылинявших голубых глаз, смотревших на Брейгана через кухню, мелькнуло какое-то иное выражение. Было ли это победой, вызовом или ненавистью? Он терялся в догадках. Скорее всего, все вместе.
Затем женщина произнесла совершенно спокойным голосом:
— Корвут заявил, что прибыл сюда с целью убить двух человек. И он хочет, чтобы об этом знала полиция. Точнее, ЦРУ! Он не стал называть оба имени. Но один из них — Дарелл.
Макенени буркнул что-то невнятное себе под нос и уставился непонимающим взглядом на Брейгана.
— Это не тот, кто работает в нашем отделении в Нью-Йорке по делу Стеллы Марни?
— Да, он, — ответил Брейган.
— Нам необходимо его срочно проинформировать.
Брейган выдохнул с некоторым облегчением. Господин Данстермайер, скрестив руки на груди, смотрел на них обоих с видом человека, удовлетворенного ошеломляющим эффектом, который произвели только что сказанные слова. И теперь это было единственное выражение на его непроницаемом лице. «Я уже слишком стар для таких вот дел, — подумал Брейган. — Слишком стар и слишком вымотан, если даже такой субъект, как Данстермайер, смог столь быстро и легко просчитать ситуацию».
— Я позвоню по телефону в Вашингтон прямо сейчас, — тихо и медленно произнес он.
