Не сказав сыну ни слова, полковник вернулся в свою комнату и сел к столу. Ему предстояло наметить план завтрашних действий.
***
На следующее утро, едва придя на службу, полковник Пашутин вызвал подчиненного и поручил навести несколько справок. И уже к обеду знал, что на сберегательной книжке Афонина Ивана Федоровича нет ничего, кроме тех денег, которые еще несколько лет назад можно было назвать деньгами - около семи тысяч рублей. По нынешним временам это стоимость бутылки водки, а раньше на них можно было купить новую машину.
Не оказалось денег и на счету у его детей, родителей Кати. Зарплата самой Кати и пенсия старика не позволяли им купить ничего кроме пищи. Но одна справка насторожила Пашутина - из нотариальной конторы сообщили, что две недели назад старик оформил продажу дачи. Полковник прекрасно знал, что дачи сейчас никто не продает, поскольку деньги ничего не стоят, а если уж кто решается на такой отчаянный шаг, то под давлением жестоких обстоятельств. Сумма в нотариальных документах была указана небольшая, но знал Пашутин и то, что истинную цену обычно не указывают, чтобы уменьшить налоги.
- Так, Иван Федорович, - проговорил он вслух. - Вот мы и начинаем знакомиться по-настоящему... Вряд ли ты стрелял лично, но в наше время не составляет никакого труда найти достаточно хорошего исполнителя... Он придет со своим инструментом и сделает все, что требуется.
Пашутин проработал в милиции всю жизнь и хорошо себе представлял, на что имеет право, чего не может делать ни при каких обстоятельствах, на какие нарушения может пойти с небольшим риском, на каких может сгореть быстро и навсегда. Он был нетороплив, сосредоточен, знал свое место. У него были большие возможности при условии, что пользоваться ими он будет нечасто, осторожно, помня о необходимости быть благодарным.
Дождавшись конца рабочего дня, он спустился на этаж ниже, зашел в кабинет, который был явно просторнее его собственного, да и обставлен с некоторой сдержанной роскошью - шторы, ковровая дорожка, напольные часы в углу с почти незаметным колебанием медного маятника. Полковник сел у приставного столика и почтительно дождался, пока хозяин кабинета закончит телефонный разговор.
- Слушаю тебя, Коля, - сказал тот, положив, наконец, трубку. - Говори.
- Нужны двое ребят... На полчаса.
- Что-то рисковое?
- Ничуть.
- И действительно на полчаса? - усмехнулся худой, лысый, с какой-то быстрой, неуловимой улыбкой хозяин кабинета. - И действительно двое? И действительно тебе?
- Да, - одним словом ответил на все вопросы Пашутин.
- Когда?
- Сейчас.
- Понятно... Конечно же, тебе нужны ребята грамотные, четкие, молчаливые?
- Разумеется.
- Они дороже, - предупредил собеседник.
- Я знаю.
- Хорошо. Через полчаса они зайдут к тебе. Час они будут в твоем распоряжении. Годится?
- Вполне.
- Желаю успеха, - улыбнулся лысый генерал и протянул сухую сильную ладонь.
Пашутин поднялся с суетливой поспешностью и этим обнаружил зависимость.
Впрочем, вполне возможно, он сделал это сознательно, в знак благодарности.
Ровно через полчаса раздался стук в дверь, и в кабинет вошли двое ребят в гражданской одежде. Короткие волосы, широкие плечи, серые костюмы, невозмутимые лица выдавали профессионалов.
- Присаживайтесь, - сказал Пашутин, показав на стулья вдоль стены. Предстоит небольшая работа. Сегодня, сейчас... Необходимо провести обыск в квартире. Квартира небольшая, стандартная, двухкомнатная.
- Хозяева будут возражать? - спросил один из парней.
- Вряд ли. Хозяин там - старик. Ему за шестьдесят. И девочка двадцати неполных лет.
- Что ищем? Наркотики, оружие, документы?
- Если все это найдете, возражать не буду. Но больше всего меня интересует оружие. Патроны... Гильзы... Это может быть винтовка с хорошим боем.
Ну и вообще - все, что покажется странным. Я буду с вами. Поэтому в любой момент можем все обсудить, посоветоваться.
- Вы знакомы с этим пенсионером?
- Да.
- Он ждет обыска?
- Конечно, нет.
- Пенсионеры бывают нервные...
- Не тот случай.
- Мы готовы, - ребята поднялись.
- Очень хорошо, - Пашутин тоже встал из-за стола, оглянулся, чтобы убедиться, что ничего не забыл. - Идем порознь. В подъезд входим по одному.
