- Сидеть прилично! - гаркнул он сознательно громко, сразу ломая тихую задушевную беседу.
- Не понял, - улыбнулся Игорь, но ногу все-таки подтянул поближе к сиденью кресла.
- Сидеть прилично! - снова заорал капитан и изо всей силы поддал вторую ногу Игоря.
- Мне кажется, капитан, - начал Игорь с некоторым вызовом, - что ведете вы себя несколько...
- Что?! - Кошаев приблизился к самому лицу Игоря. - Что тебе кажется, мудак недоделанный? А ну повтори!
- Прежде чем так говорить...
- Ну? Ну? - поощряюще прошипел Кошаев. - Ну?
- Надо разобраться... Дело в том, что...
- Дело в том, что твои сраные подельники уже дали показания. И подписали протоколы. Из них следует, что главный преступник ты, пидор позорный!
Ты заволок девчонку в квартиру! Ты затеял все это дело! Ты! - и, схватив Игоря за нос, капитан с такой силой сжал его, что из глаз парня потекли слезы.
- Вы ответите! - сумел выкрикнуть Игорь, но мощная пощечина, которую влепил Кошаев, не дала ему возможности продолжить предупреждения.
- Пока отвечать будешь ты. Кто затащил девчонку в квартиру? Отвечать!
- Вы взялись, капитан, так круто, что право же я затрудняюсь...
- Затрудняешься? - ласково улыбнулся Кошаев. - Помогу. Сейчас твои мозги обретут необходимую ясность. Только что я пообещал твоему толстожопому приятелю отправить вас на ночь в камеру к уголовникам.
- Ну и что?
- Не возражаешь?
- Если у вас есть такие права... Пожалуйста.
- А ты знаешь, что делают уголовники с такими красавчиками, как ты? С такими вот красавчиками, которые попадаются на изнасилованиях? Знаешь? Сначала они их полотенцем попридушат, чтоб не очень сопротивлялись, чтоб тело приобрело нужную мягкость, податливость, женственность... А потом трахают. По очереди.
Вся камера человек из двадцати. Отказываться у них не принято. А когда все насытятся вами, сволочами, то передадут в другую камеру... А там тоже несколько десятков крутых ребят, истосковавшихся по женской ласке. Ты даже не представляешь, каким станешь любвеобильным к концу первой недели... И это уже на всю жизнь, красавчик. Это уже навсегда.
- Вы этого не сделаете, - в полной растерянности пробормотал Игорь. Вы этого не сделаете...
- Почему? - поинтересовался капитан.
- Это жестоко.
- Да? В самом деле? Тогда скажи мне, пожалуйста, ответь будь добр, сучий ты потрох... Откуда взялись эти кровавые пятна на простыне? Как они появились?
- Я здесь не хозяин... Это квартира Бориса...
- Так, начинаем валить друг на друга. Не переживай, - перебил Кошаев, заметив, что Игорь опять хочет возмутиться. - Ты не первый. Твои подельники уже успели все на тебя свалить. Говорят, если бы ты не затащил девчонку в квартиру, то вообще ничего бы не было... Старшина, - повернулся капитан, созвонись с ребятами... Пусть приготовят камеру... Чтоб она была достаточно населена, чтоб там уже ждали любовных ласк и готовились...
- Вы этого не сделаете...
- Только так! - отрезал Кошаев. - Только так. А дальше мне уже будет совершенно неинтересно, сколько вам дадут, будет ли суд, отпустят ли вас на свободу, может быть даже президентские награды выдадут, с некоторыми это случается... Вы свое уже получите. Паскуда, - прошипел капитан самое страшное ругательство, которое только подвернулось в этот момент. - По скольку раз трахнули девчонку?
- По одному...
- Ты первый?
- Нет... Борис.
- Ты второй?
- Да.
- Старшина! Пиши протокол. И этот хряк зловонный готов дать чистосердечные показания. А я пошел за соседями. Такие важные для суда показания лучше закрепить понятыми. Там уже вся площадка забита народом, есть из кого выбрать.
***
Когда капитан вышел на площадку, люди, собравшиеся из соседних квартир, расступились, и он увидел, что по лестнице поднимается полковник милиции.
Кошаев озадаченно крутанул головой, удивился, но самообладания не потерял.
- Что происходит? - негромко спросил полковник. Его пухловатое лицо было румяным, гладко выбритым, надушенным. Капитан явственно уловил запах сильного одеколона, который распространялся от полковника.
- Задержали насильников.
- Сколько их?
- Трое.
