Удивило и даже поразило другое. Впервые появившись в знакомой нам столовой, Марина Петровна вдруг остановилась против столика у окна, тихо ахнула, всплеснув руками, и на глазах всех присутствующих обняла главного инженера завода Владимира Борисовича Ковригина. При этом у самого Ковригина сделалось такое потрясенное счастливое лицо, что по заводу сразу поползли слухи о давнем жестоком романе между Рогозиной и главным инженером, отчего Алла с Урала, понятное дело, и уехала, не вынеся ревности и обид. Более того, самые заядлые сплетники уверяли, что история с Аллочкой подстроена исключительно директором Синельниковым, дабы отвлечь внимание рабочих от собственного аморального поведения.
Но мы-то знаем, что это были только слухи!
Утро я начинаю с глаз, это самое веселое. Правда, цвета в моей программе сильно ограничены, но, если подумать и не спешить, всегда можно выбрать что-то красивое и утешительное. Например, пронзительно зеленый, или серовато-зеленый с легкими карими крапинками, или золотисто-каштановый. Как хорошо, что капли-хамелеоны вошли в разрешенный багаж. Нужно только учитывать одежду и время года, тогда совсем незаметно. Потом я растягиваю кожу у висков и на шее, чтобы образовались легкие морщинки. Ничего, они не слишком портят общий вид. Можно даже считать, что появляется некая мудрость и загадочность.
Главное, основная тема выдержана – зеленые глаза и темные волосы. Хотя с волосами еще проще, я крашу их раз в несколько месяцев, чтобы цвет стал менее натуральным и чуть светлее моих собственных волос. Тогда можно принять отрастающие корни за хорошо прокрашенную седину. Жаль, что восстановитель придумали так поздно, не пришлось бы возиться, пачкать лицо и шею. Но раз в полгода можно выдержать, это не каждые две-три недели, как красят здесь женщины. Гораздо грустнее с ногами. Приходится подчеркивать вены и противные красные стрелки капилляров, округлять щиколотки до легкого отека, утяжелять бедра.
Ничего не поделаешь, в тайм-командировках свои строго оговоренные правила. Целая группа психологов работает над программой, рабочей легендой и параметрами отбора. И почти всегда возрастные границы не моложе 45–50 лет. Слишком ответственный и дорогой эксперимент. Все правильно, хотя и грустно. Но молодой человек, считают психологи, невольно заведет какую-нибудь романтическую историю, могут появиться дети, нарушатся тонкие временные связи. Хотя мне кажется, они слишком перестраховываются, нормальный человек нашего времени, тем более попавший в отборочную группу, не позволит себе легкомыслия и глупости.
Честно говоря, я не слишком надеялась пройти последний тур. Тем более, одним из претендентов был очень сильный специалист-нейрогенетик из Калифорнии. Наверное, сработала магия родительского имени. Мэри и Джакоб Кроун-Лутс, авторы огромного труда по истории биотерапии, ведущие имена в медицинской генетике. Думаю, в комиссии сразу обратили внимание. Никто не знал, конечно, что я скрываю от родителей свои планы. Но не исключено, что я просто подошла по всем требованиям. Все-таки была круглой отличницей и в школе, и в колледже, на втором курсе медшколы напечатала первую собственную работу по биодиагностике, подготовила огромный материал по истории лечения лейкемий и миеломной болезни. Кроме того – свободна и не обременена детьми. И время предполагалось не самое интересное, начало XXI века, никаких особых эпидемий или изобретений, рутинная работа по сбору исторического материала.
Мой телефон тихо трещит на тумбочке у кровати и тут же начинает мелодию Грига. Я всегда ставлю будильник, хотя просыпаюсь минут за пятнадцать до звонка. Привычка все делать вовремя и никогда не опаздывать. В местном сонном царстве это кажется особенно смешным. Телефон очень примитивный, конечно, для любого самого простого задания и заметки приходится нажимать пальцем на глупые кнопки. Но все-таки какой-никакой органайзер и дневник. Кстати, у моей местной коллеги, детского врача, на столе лежит дневник из бумаги, в который она чернильной ручкой записывает имена и планы! Хорошо хоть, не гусиным пером!
