Она прикинула расстояние между дачей Шарова и директора завода. Пламя вряд ли могло перекинуться даже при очень сильном ветре. Ей не то чтобы было жаль директорской дачи, но при двух пожарах следствие могло проявить повышенное внимание. А так — сгорела старая дача. Наверняка замкнуло. Электропроводка. Да и почему бы ей не замкнуть, если ее не меняли несколько десятилетий.
Она проснулась около пяти. Конечно, интересно было бы увидеть пожар. В своей жизни она видела только два пожара. Очень завораживало, и она оставалась, пока пожарные не уезжали.
Шаров спал спокойно. Вчера он сделал новое крыльцо. Замечательное крыльцо. Ступени не пружинили под ногами. Шаров так радовался, поднимаясь и спускаясь по ступеням крыльца, трогая ладонями теплые гладкие перила.
Новый дом Шаров осилить не мог. Он уже потратил почти все свои сбережения. Доски, брус, дранка должны тоже сгореть. Навес для них Шаров поставил слишком близко к дому. Теперь она ждала телефонного звонка. Пожарные уже уехали. Хотя могут и не позвонить. Зачем звонить сейчас. Ничего ведь не изменишь. Позвонят в лабораторию. Она представила, как все это произойдет. Шаров откроет дверь, кивнет ей. Она выйдет в коридор, и он скажет:
— Сгорела дача. Едем.
Так все и произошло. На дачу они ехали молча. Еще на платформе она почувствовала горьковатый запах гари. Дача сгорела полностью. На пепелище валялись ребристые масляные радиаторы, прогоревшие ведра. Ничего даже не тлело. Воды, по-видимому, вылили много, черные, мокрые головешки блестели под ярким солнцем. Пожарные машины развалили забор. Забор ей стало жалко. Много дней подряд она олифила и красила — красивый и прочный забор, штакетина к штакетине.
Она подумала, что пора выразить свое отношение к случившемуся. В такой ситуации деревенские бабы, наверное, выли и рвали на себе волосы. Выть не хотелось, да и прическу портить тоже. И она сказала:
— Какое несчастье…
— Начнем строиться, — сказал Шаров.
— Как строиться? — не поняла она.
— Обыкновенно, — сказал Шаров. — В России всегда горели и всегда строились. Страховку возместят, возьмем кредит.
Шаров достал калькулятор и начал высчитывать то ли убытки, то ли будущие расходы.
И она вдруг поняла, что таких не переделаешь. Горели их деды и прадеды. Горели и строились. И Шаров будет строиться, и его сын. Теперь Шарову одному не справиться, и они помирятся с сыном, они всегда мирятся, когда им туго. И первое, что увидит и запомнит внук Шарова, как отец и дед строят дом, и, когда сгорит и этот дом, он построит другой.
И она молча пошла к платформе. «Старый мудак. Я ему так и скажу, если он догонит и начнет упрашивать вернуться», — решила она.
Она оглянулась. Шаров не догонял. Сняв пиджак и подвернув штаны, он растаскивал обгоревшие бревна. Он тащил их к забору и складывал в штабель. «Какая сволочь, — подумала она, — еще и складывает так аккуратно».
ОЧЕНЬ СЛАБАЯ ЖЕНЩИНА
Рассказ
Марина Алексеевна, блондинка тридцати пяти лет, хотя и придерживалась диетической системы Шелтона, все-таки была чуть полнее, чем ей хотелось бы, то есть уже не соответствовала среднеевропейскому стандарту сорок шестого размера. Прошлой осенью она смирилась с этим, прикупила зимние вещи сорок восьмого размера, но сейчас начиналось лето.
Она успела сшить два сарафана, которые сейчас уже лежали в чемодане, примерила батник, когда-то великоватый, а сейчас в самую пору. Ехать решила в джинсах и в батнике, уже не модном в этом сезоне, но ехала она не одна, а Петрову она нравилась в любой одежде, а еще больше без одежды, как говорил он. Конечно, он был циничным человеком, мог так думать, говорить же об этом совсем не обязательно. Но переделывать Петрова уже поздно.
Роальдом Семеновичем она его никогда не называла, хотя он был старше ее на четырнадцать лет. Называть любовника по имени и отчеству — что-то в этом было от отношений ученицы и учителя, хотя начиналось это именно так. Петров работал в Полиграфмашстрое и преподавал в институте, где она училась на вечернем факультете. Он стал руководителем ее дипломного проекта и, естественно, был приглашен на банкет, который устроили теперь уже дипломированные инженеры-полиграфисты.
