— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил он.
— Хорошо. — Она обернулась, и ее лицо потонуло в тенях. — А ты?
— Сегодняшнее больше не повторится, — сказал он, бросив шляпу на столик. — Можешь не волноваться.
— Шон, я беспокоилась, когда ты ушел. Тебя ведь могли убить!
— Я ни на минуту не забываю об опасности, особенно теперь.
— Скажи мне правду, Шон, тебе не кажется, что человека, который нас преследует, мог нанять мой отец?
Шон покачал головой.
— Вряд ли. — Скинув пиджак, он начал снимать рубашку. — Я должен тебе кое о чем рассказать. Я зашел к Валентину и узнал от него довольно неприятные новости. Скрывать не имеет смысла, рано или поздно тебе все равно станет известно.
— Что ты узнал?
— Ты же помнишь, я рассказал Валентину, зачем мы приехали в Париж, и о Рембрандте тоже. Когда я его навестил, он как раз собирался пойти к нам и рассказать, что убили Бомона.
— Неужели?.. — ахнула Лора. — Бедный старик!
Шон взял ее за руку, помог присесть на кровать и продолжил:
— Он погиб позапрошлой ночью, как раз после нашего визита, а нашли его вчера вечером, в кабинете. Рядом был труп его племянника, приехавшего к нему из Эльзаса. Других родственников у Бомона не имелось.
— Его ограбили?
— Нет, Лора, у него нечего было красть. Возможно, хотя маловероятно, с ним расправился какой-нибудь разозленный кредитор. Кстати, племянник напоминал меня фигурой и цветом волос. Похоже, убийца не видел его лица, стреляя ему в затылок. Так как произошло это вскоре после нашего ухода, не исключено, что одна из пуль предназначалась мне.
— Тебе? — Глаза у Лоры наполнились слезами.
— Вполне возможно. Наш друг из «Лену-ара» сообщил Валентину, что после нашего отъезда обо мне кто-то спрашивал. Должно быть, портье слышал, как мы говорили о коллекции Бомона, и сказал тому человеку, что мы, наверное, отправились к нему.
— Это мог быть мой отчим. Он ведь поджидал нас, когда мы вернулись.
— В любом случае этот человек, скорее всего, пошел за нами к Бомону, но уже не застал нас.
— А может, он хотел заполучить Рембрандта? Но тогда зачем он застрелил Бомона? И почему хочет убить тебя? Если им нужна только картина, почему они не попробовали просто украсть ее у Бомона или у тебя?
— Подумай сама: Бомон, обанкротившись, наверняка спрятал бы картину в надежном месте, прежде чем передавать ее мне. А я бы тут же положил ее в гостиничный сейф, ведь это бесценная вещь.
— Тогда зачем этот тип на следующий же день пытался тебя убить? Он мог разозлиться, что застрелил не того человека, но зачем так рисковать?
— Если бы меня убили, то ты, как моя вдова, забрала бы все мои вещи и поехала в Англию, чтобы меня похоронить, правда ведь? Вот они и стянули бы у тебя картину, воспользовавшись моментом.
— Честно говоря, звучит не очень убедительно.
— Но все же стоит подумать и об этом. В любом случае это как-то связано с моим прошлым — мне кто-то мстит. А Бомона убили лишь для прикрытия.
— А анонимки? В них было что-нибудь о картине?
— В том-то и дело, что нет, — пожал плечами Шон.
— Покажи их мне, — предложила Лора. — Может, это наведет меня на какую-нибудь мысль.
Шон встал, принес пиджак и достал из кармана несколько сложенных вместе бумажек.
— Вот — они лежат по порядку.
Он зажег лампу, и Лора стала читать вслух, пододвинувшись ближе к огню:
— Первая: «Ты заслуживаешь худшей участи, чем смерть». Вторая: «Сволочь, я тебя уничтожу». Третья: «Готовься к смерти». И последняя: «Твой час настал». А когда эти записки пришли?
— Первая — дня за два до того, как ты сделала мне предложение, — усмехнувшись, сказал Шон. — Вторая — на второй день нашего супружества. Третья — на следующий день. А последняя пришла в гостиницу вместе с посылкой Бомона.
— Почерк не такой, как у моего отчима, — с облегчением заметила Лора. — К тому же до нашей свадьбы у него не было причин тебе угрожать.
— А твой брат? Ты ему не рассказывала о своих намерениях?
— Нет, конечно. Он стал бы меня отговаривать.
— Лора, а ты ведешь дневник?
— Да, но Лэм не стал бы его читать. Не представляешь, как я рада, что мое семейство здесь ни при чем! — Вздохнув, Лора сложила записки. — Но сейчас нам все равно не удастся разгадать эту тайну. Надо отдохнуть.
