— Когда я говорил, там действительно было такое, успокоиться, принять, согласиться и точно ни чего не делать.
Скоморох: Правильно. Однажды бабушка сделала так, чтоб ты знал, она придет и решит все твои сложности. Только она тебя любит, только она тебя спасет. Ну и не важно, важно одно, решимость, это очень простое действие, без ответов, без готовых ответов. И она начинается с того знаменитого удивления, о котором говорит еще Сократ. В начале философии лежит удивление. Ты даже не удивился, у тебя не колыхнулся дух — ни фига себе, так это так! Так я, чего, да я буду драться. У тебя не было вот этого. Ты просто сразу меня успокаивал, как заклятье, нет, решить задачу можно.
Спасибо, дружок, мне не нужно решать твою задачу. Поэтому не нужно от тебя успокоение, не применяй свою бабушку ко мне. <…> Не надо гладить меня бабушкой. Решимость, либо ты сражаешься, либо освобождаешься, либо взвешиваешь все холодно и очень сильно говоришь: я не буду это трогать. Иначе ты уедешь разбитым с этого семинара. И останешься болтаться этим цветком на дороге и дома. И ни чего не вынесешь, потому что занят сейчас этим переживанием. Прими решение, что ты не будешь ничего трогать, скажем, потому, что будешь изучать пока. Или прими решение, что надо сражаться, ты попробовал, что жизнь не правильно складывается. Надо сражаться и я буду сражаться, хотя еще не знаю как. Но я буду думать, буду искать и буду сражаться, прими решение. Тогда можно строить образ задачи. Хочешь, я еще раз поглажу тебя по головке? Запросто, слушай. Погладь его, просто гладь, я же не говорю ничего. Что ты заметался-то, так будет всегда, ты никуда от этого не денешься. Потому что эти руки тянуться у тебя изнутри. Ты таскаешь их в себе.
— Ты сейчас говоришь, а у меня внутри звучит, я не хочу менять.
Скоморох: Во-от. Так может, это не ты звучишь? Я же знаю тебя, ты гораздо мощнее того, на что ты живешь.
На что ты раскрутился в этой жизни. Я вижу ты постоянно гасишь себя, то что не хочешь менять. Это же тоже приемлемо, достаточно только это осознать. Мне как психологу, как прикладнику, работающему на тебя, совершенно все равно, какую задачу решать для тебя. Давай не будем менять. Да ты выскажи это, а я не буду менять. Наври, давай скажи, что ты не будешь менять.
— Я не буду это менять.
Скоморох: Я не буду и все. Давай еще. И правильно, давай еще.
— Я не буду это менять.
Скоморох: Давай еще, выпахтывай, вороши. Почему? Кто плачет? Возраст? Почему ты там решил, что не будешь ни чего менять? Там явно звучит и твое. Что это решение закрепило? Почему нельзя менять, почему не надо менять? Почему бесполезно менять? Если нет ответа, продолжай, что не буцешь менять.
— Больно там и все. Ничего не получиться.
Скоморох: У кого? У кого ни чего не получиться?
Кто там плачет?
— Я.
Скоморох: Ты? Где? Почему? В связи с чем?
— Я дрался с братом, он старше и просто сил не хватает. Пришла бабушка и сказала: все равно ничего не выйдет. Он старше, не надо с ним драться.
Скоморох: А теперь скажи нам плавно, за какую великую идею, ты сражался в тот раз?
— За справедливость.
Скоморох: Брат был не только сильнее, он был подл в отношении тебя? А они этого не видели? И сейчас она тоже? Не хочет быть справедлива? Ведь ты же стараешься, правда? Ты же все делаешь? А она не хочет даже просто накормить тебя обедом после работы? Сейчас это та же
битва? Это та же битва за справедливость, с ней?
— Да, та же.
Скоморох: А теперь скажи мне, кто это, которая старалась, все делала, все в дом тащила. А ей по справедливости даже не могут сделать, кто она? Кто сейчас в тебе квохчет и страдает? Кто сейчас хочет добиться справедливости, кто его добивался в твоей жизни?
— Мама.
Скоморох: Мама, ты че, мужик, ты чего мамину справедливость пытаешься достичь до сих пор? Погоди, ты мужик, у тебя свои понятия, в конце концов, пришел, дал по морде, чмокнул в нос, подарил цветок, бросил в постель, а после сказал: женщина, ты хочешь, что бы этот мужчина был мужчиной? Не кормленым?! Может быть, ты хочешь, что бы я потерял изрядную часть своего достоинства вместе с весом? Женщина, позвольте выразить вам свое неудовольствие. Можно сказать, что я вас почти не люблю спереди. Я еще как-то принимаю вас сзади, но на таком питании настоящий мужчина просто не может быть счастлив рядом с женщиной.
