Можно ли, в таком случае, соблазнить дурака, у которого нет разума? И можно ли считать, что дурак избрал какой-то путь, даже если его научили креститься на церковь? Медведя тоже можно многому научить. И можно ли победить соблазном того, кто не избирал и среды, доступной соблазнению не имеет?
В собрании пословиц и поговорок Иллюстрова есть такая:
«Дураку и черт с дороги уступая».
Это, в свою очередь, ставит вопросы о природе тех самых чертей, которыми так много пугали наш народ. Кто эти духи? Казалось бы, это духи плотские, духи естества, принципиально отличающиеся от ангелов господних. Однако это не может быть так, уже исходя из самой Библии. Духи эти все одной природы, просто избравшие разные пути.
И даже соблазняя человека к плотской жизни, сами эти духи обращаются к его разуму, а значит, к душе. Следовательно, среда их обитания и есть наше сознание, ибо, если бы они не были с ним родственной природы, они не смогли оказывать на нее никакого воздействия. Это в том случае, если они не воплощены. Но даже если они воплощены, подобно нам, они должны обладать очень сходным устройством с человеком, и главное в этом то, что они должны обладать разумом. И лишь поэтому могут быть дураками, как это и показывает сказка.
Никогда не задумывался, что черти могут быть не только хитрыми и лукавыми, но и просто дураками… или умней и глупей. Потому что в семье не без урода. Но ведь народ постоянно это показывает в своих сказках.
Но это к слову.
Важнее то, что дурак русской сказки постоянно бьется с чертями и мужиками. Мир сказки разделен на несколько условно враждебных лагерей, посреди которых дурак. Он в межмирье, и с ним ничего не могут поделать ни те, ни другие.
Как это отражается в моем сознании? Ведь это мой дурак ведет все те сказочные битвы прямо сейчас! Потому что, даже когда мой друг дурак испортит что-то, в дураках всё-таки я, потому что с кем поведешься, от того и наберешься. Кто я, если мои друзья — дураки? Не дурак ли? И не я ли сам виноват в том, что они натворили, раз не только позволил им, а вообще подпустил к делу?!
Именно поэтому дурак и неискореним: я не могу убивать других, убивать в том смысле, каким изгнание из своего общества является условной смертью, поскольку я сам не меньший дурак, раз связался с ними. И значит; я не могу избавиться от дураков вокруг, пока не поумнею сам. Поэтому каждая глупость, которую я как-то позволил совершить — это глупость, которую я допустил, не продумав все возможные последствия собственных действий. И убивать надо не других, а дурака в себе.
Попросту — учиться думать лучше и лучше.
Любое столкновение с дураком — это толчок к самопознанию и самосовершенствованию. А они, судя по обилию глупости вокруг, почти недостижимы. Поэтому остается только плакать и смеяться!
«Дураку всё смех на ум».
Почему дурак связан со смехом?
Пока я не хочу делать исследование явления, которое мы называем смехом. Мне будет достаточно привести примеры того, что дурак с ним естественно связан. Да это и так очевидно, поскольку над дураком все смеются. Но если это так, то смех связан и с разумом. Поэтому собрать примеры того, как смеются над дураком разумные люди, и как смеется неразумный дурак — это создать начальное описание исследуемого явления.
У Даля в Словаре:
«Дураку все смех на ум».
В его же собрании пословиц:
«Чужой дурак — смех, а свой дурак — стыд.
Где умному горе, там глупому веселье.
Дураку, что глупо, то и потешно».
С детства помню:
Смешно дураку, что седелко на боку.
Седелко — это часть упряжи, его одевают лошади на холку, чтобы она не сбивалась. Сбил холку — лошадь не работник. Беда! А дураку смешно…
Дурак определенно связан со смехом. Но не только.
У Даля в Словаре есть поговорка, которая к тому же показывает, что смех дурака так же определенно связан и со слезами. Так что можно предположить, что и дурак связан с плачем:
«Из дурака и плач смехом прет».
Эту же тему он развивает в сборнике пословиц:
«Дурацкий смех — не смех, а плач.
Где умному горе, там глупому веселье».
Кроме того, дурак, а через него и разум, определенно стоят в каком-то отношении со стыдом. В сборнике Ивана Михайловича Снегирева «Русские народные пословицы и притчи», изданном в 1848 году, то есть раньше работ Даля, приведена поговорка, которая говорит определенно:
