Но пытаться торопить его было бесполезно. Она почувствовала в нем такую же жажду власти, как и в себе самой, и поэтому хорошо поняла его.
– Деньги! – воскликнул он и метнул на нее взгляд круглых и блестящих, как бусинки, глаз, выглядывавших из-под густых бровей. – Что значат деньги для такого художника своего дела, как я!
Он был могуществен, она знала это. Он владел множеством необычных секретов. Ей захотелось дать ему понять, что она знает о его власти и уважает ее; но пусть он тоже уважает ее власть.
– Это для одной довольно важной персоны.
– О, милая леди, для голодной собаки попрошайка с коркой хлеба тоже важная персона. Для подмастерья и бедный ремесленник – важная персона. Важность – относительна, и вы, должно быть, знаете, что я служил Его светлости королю.
Щеки Мэри внезапно зарделись, с ее уст готовы были сорваться какие-то слова, но она подавила в себе этот порыв.
– Ну, полноте, – сказал Леппус лукаво, – неужели вы рассердились на меня? Разве я сказал что-либо обидное? Ведь глядя на вас, можно подумать, будто любовный напиток предназначается для некоей особы, пленившей вашего возлюбленного.
Неужели это правда, что у него колдовской всевидящий взгляд и он знает все? Сегодня жутковатая атмосфера его лавки еще больше не понравилась ей.
– Я вам заплачу и больше не отниму у вас времени, – сказала она.
– Как пожелаете.
Он протянул ей тощую руку со снадобьем.
Она чувствовала, как в ней нарастают гнев и смятение, когда повернула в Поултри и поспешно направилась в сторону Ломбардной улицы. Но разгневана она была не на Леппуса, а на Джейн Шор. «Плутовка, – подумала она, – как же я ее ненавижу!.. Но она самая красивая из всех женщин, на которых я когда-либо положила глаз; она мне еще очень пригодится».
Уилл как раз выезжал из ворот, когда Мэри подошла к его дому. Он слез с лошади и поприветствовал ее.
– К сожалению, – сказал он учтиво, – мне необходимо поехать к клиенту. В доме вы найдете Джейн.
Когда Мэри ответила, что идет повидать Джейн, Уилл немного смешался и затем добавил:
– В последнее время она кажется чем-то подавленной.
Хотел бы я знать, что ее беспокоит. Может, вы ее как-то ободрите…
– Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, – сказала она ему.
Джейн приняла ее в гостиной. Девушка была бледна. Неудивительно! Вне сомнения, она провела не одну бессонную ночь. «Ну-ну, мой цыпленок, – подумала Мэри, – нельзя получать удовольствие и сохранять при этом добродетель, хотя, очевидно, такая красоточка, как ты, думает, что это вполне возможно…»
– Давно тебя не видела, – сказала Мэри. – Почему ты не пришла вчера вечером? Я ждала тебя.
– Мэри… я не могла прийти.
Мэри села на стул и расправила платье.
– Я не буду спрашивать о том, о чем ты, может быть, не хочешь говорить, – сказала она. – Но неужели ты сторонишься моего дома из-за некоей персоны?
– Но каждый раз, когда я прихожу, он там! – с жаром воскликнула Джейн.
– Теперь он бывает у меня каждый день в надежде увидеть тебя. Я сожалею… Да-да, я весьма сожалею о том, что вам приходится встречаться в моем доме. Это ставит меня в очень затруднительное положение.
– О, Мэри, это не твоя вина! Ведь это была чистая случайность… Скажи мне… как он?
– Тоскует, потому что ты не приходишь.
– Я не могу встречаться с ним, Мэри, я не смею. Ты мой друг, Мэри, я рада, что, кроме тебя, об этом никто не знает… и не узнает никогда.
– Я буду свято хранить твою тайну. Ты ведь любишь его, не так ли?
– Люблю, Мэри. О, если бы я не пришла к тебе в тот день…
– Очень печально, когда приходит любовь, говорить ей «нет». Но ты права, моя дорогая. Ты замужем. Тут нечего сказать. Ты не увидишь его больше.
– Я не должна. На днях я схватила плащ и чуть было бегом не примчалась в твой дом. О, Мэри, я грешница, я постоянно думаю о нем, вижу его лицо, слышу его смех. Мэри, что мне делать?
– Дорогое дитя, ты слишком возбуждена.
– Я боюсь, что во мне слишком много порочного. Сегодня я едва не совершила необдуманный и безрассудный поступок… я едва не призналась во всем Уиллу.
– Что за прок был бы в этом и для тебя, и для Уилла? Слушай, приходи ко мне завтра, лучше пораньше. Если он тоже придет, мы просто не впустим его. Там ты мне сможешь рассказать обо всем, что у тебя наболело на душе, и я дам тебе стоящий совет.
