Вскоре она взмокла от пота; страшно захотелось пить. Но купить чего-нибудь прохладительного она не могла: дамам не полагалось иметь при себе денег, они пользовались кредитом у знакомых уличных торговцев.
Конные самураи и крестьяне, нагруженные товарами, обгоняли Рэйко. Пыль оседала на обувь и полы кимоно. Рэйко избегала смотреть на прохожих, молясь, чтобы и на нее не обращали внимания. И боги хранили ее: мужчины, бросавшие на пикантную «мещаночку» плотоядные взгляды, остерегались к ней приставать — должно быть, считали сумасшедшей. Едва держась на ногах от усталости, она добралась до района красильщиков у моста Сандзё.
В мастерских помешивали краску в дымящихся бочках и расписывали шелк. Рэйко пошла по тропе вдоль реки Камо, высматривая дом даймё Ибэ. Закон запрещал региональным правителям устраивать резиденции в Мияко, поэтому они ограничивались скромными, незаметными для властей жилищами. Рэйко не спросила у Дзёкио, как та узнала о местонахождении незаконной собственности Ибэ. «Какая разница? — думала она. — Лишь бы сведения на обгоревшей бумаге оказались верными, лишь бы не получилось так, что я проделала весь этот путь напрасно».
Справа с балконов и крыш свисала сохнущая материя, слева ремесленники полоскали длинные великолепно расписанные куски ткани, превращая воду в натюрморты, пейзажи и супрематистские картины. Тропа свернула в сторону узких двухэтажных строений за высокими заборами. Мимо них сновали посыльные, служанки и носильщики паланкинов. Особняк Ибэ был предпоследним.
Рэйко обошла квартал. Во всех домах она заметила признаки жизни — служанки, высунувшись из окон, стряхивали метелки, во дворах играли дети. Только дом Ибэ с опушенными бамбуковыми жалюзи выглядел необитаемым. Сдерживая волнение, она постучала в двустворчатые ворота, навешенные на прямоугольные столбы и увенчанные остроконечной крышей.
Ответа не последовало. Рэйко постучала еще раз, громче. Послышались скрип дверей и шаги. Засов на воротах со скрежетом отодвинулся; створы приоткрылись. Перед Рэйко возник коренастый, по-плебейски остриженный мужчина в коротком коричневом хлопчатобумажном кимоно. Рябое лицо нахмурилось, подозрительный взгляд окинул незваную гостью с головы до ног.
— Да? — прорычал мужчина.
Враждебное поведение и отталкивающая внешность испугали Рэйко.
— Я… я ищу господина Ибэ, — пролепетала она.
— Нет здесь таких. — Мужчина начал закрывать ворота.
— Подождите, — удержала створку Рэйко. — Я знаю, этот дом принадлежит даймё Ибэ. Мне нужно с ним поговорить.
Мужчина похотливо осклабился:
— Зачем тебе какой-то Ибэ? Я совсем не хуже. — Он потянулся и потрепал Рэйко по подбородку.
Она содрогнулась от омерзения.
— Кто вы?
Мужчина отдернул руку:
— Не твое дело.
— Кто здесь живет? Что происходит?
— Пошла вон, шлюха! — Мужчина захлопнул ворота и задвинул засов.
Рэйко в отчаянии подняла глаза на дом. Мужчина держался так, словно ему было что таить. «Как же выяснить, что разнюхал Левый министр Коноэ, и тем самым раскрыть убийство Сано?».
Рэйко поспешила к соседнему дому. В ответ на стук раздался голос служанки:
— Да, госпожа?
— Простите, — сказала Рэйко, изобразив смущенную улыбку. — Нельзя ли воспользоваться вашей комнатой отдыха? — Это было вежливое обозначение туалета. — Я причиняю вам беспокойство, но мне невмоготу.
Служанка оглядела простолюдинку и пожала плечами:
— Проходите сюда.
Она провела Рэйко вокруг дома на узкий задний двор, где стояли обнесенный насыпью в качестве защиты от огня сарай, вероятно, для складирования вещей, и дощатый туалет.
— Спасибо, вы очень добры. — Разыгрывая праздное любопытство, Рэйко указала на дом даймё и спросила, кто там живет.
— Какие-то мужчины…
— Сколько их?
Служанка озадаченно покачала головой:
— Не имею понятия. — Она открыла дверь туалета. — Пожалуйста.
— Премного благодарна.
Рэйко зашла в хибарку, подождала, когда служанка уйдет, и вынырнула наружу. У забора она увидела садовый инструмент, корзины, большие сосуды и деревянное ведро. Рэйко тихонько перевернула ведро, взобралась на него и посмотрела через ограду. Взгляду предстал точно такой же двор с сараем и туалетом. И тыльная сторона особняка Ибэ с окнами, забранными деревянными решетками, и закрытой дверью. Вдруг дверь отворилась и в проеме вырос мускулистый мужчина в набедренной повязке. Тело, как у Льва из Кантё, пестрело от татуировок. «Бандит», — определила Рэйко. Оставив дверь нараспашку, он удалился в туалет.
