– Энтони, – напомнила ему Чарити, – ведь вы любили ее. Не забывайте, что вы любили ее. У нее была трудная жизнь. Столько детей, столько потерь.
– Интересно, брали ли вы когда-нибудь что-нибудь от жизни? – спросил Энтони. – Неужели вы всегда только отдавали? Моей семье вы сделали бесценные подарки.
Чарити выдернула у него свою руку, вскочила на ноги и отряхнула юбку.
– Конечно, я беру от жизни все, что можно. От вас я хочу взять дом, экипаж, слуг и шесть тысяч фунтов в год до конца моей жизни. И все это – ничего не делая, лишь получая удовольствие. Я едва могу этого дождаться.
Герцог тоже встал.
– Вы – моя жена, – сказал он. – И поэтому вам будет обеспечен комфорт до конца жизни. Это не значит брать. Такова природа брака.
Чарити снова напряглась и выглядела усталой. Сейчас неподходящее время говорить с ней о том, что так его интересовало.
– Вы устали, ~ сочувственно заметил Энтони. – И я тоже. Позвольте проводить вас в постель.
– С вами? – спросила Чарити. – Как прошлой ночью?
– Да, – подтвердил Энтони. – Если вы хотите. Или мы можем сначала заняться любовью. Это не будет оскорблением памяти отца. Перед лицом смерти жизнь требует утверждения.
– У вас такое удобное плечо, – улыбнулась жена, – и надежные руки. Я так спокойно спала прошлой ночью. И вы тоже. Еще раз сегодня ночью, конечно, если вы хотите.
– Идемте. – Он обнял Чарити за талию. Ома с готовностью прильнула к нему, и они направились к дому.
Потом, оказавшись в одной постели, они, не сговариваясь, занялись любовью. У Энтони еще не было такого взаимопонимания ни с одной женщиной. А с ней все казалось совершенно естественным и правильным. Они любили друг друга не спеша. Тепло и глубоко. Она кончила и удовлетворенно вздохнула. Он проник глубоко в нее и впервые в жизни намеренно оставил свое семя в женщине, с которой спал. Он избавил ее от чувства вины. Ей казалось совершенно очевидным, что свекор умер по ее вине. Но конечно, она была ни при чем. И муж успокоил ее на этот счет.
Еще одна неприятная мысль, хоть и не такая важная, терзала ее. Но не было никого рядом, с кем она могла бы поделиться и поговорить об этом. Чувство вины, казалось, росло час от часу и не покидало ее.
Сначала я принял вас за охотницу за деньгами.
Все началось именно с этого. Она и была охотницей за деньгами. Она совершила ужасный грех. И не один. Грехи накапливались с ужасающей быстротой. Она надсмеялась над одним из самых священных институтов цивилизованного общества. Она вышла замуж и произнесла все принятые обеты, отлично зная, что не собирается выполнять большинство из них. И все это она совершила из-за денег. Да, конечно, она может оправдывать свой поступок заботой о будущем Фила, Пенни и детей. Но если уж называть вещи своими именами, то сделала она это исключительно из-за денег.
Один большой грех повлек за собой целую цепь хитростей и обмана. Свекор о многом догадывался, но не понял, что этот брак – всего лишь на время. Возможно, он и умер в полной уверенности, что вскоре на свет появится новый наследник герцогского титула, а они с мужем заменят Огасте отца и мать.
Ей пришлось солгать маленькой Огасте, и от этого было тяжело на сердце. Как она поняла в день смерти старого герцога, девочка любит ее. Это было для нее неожиданностью, но это было очевидно. Огаста не отходила от нее, а если и отходила, то только за тем, чтобы побыть с Энтони. Правда может причинить Огасте непоправимое зло.
Чарлз относится к ней, как брат. Клодия с Уильямом относятся к ней так же тепло. Даже Марианна стала вести себя с ней более приветливо. Дети Марианны и Клодии так и сияли при встрече с ней.
Она чувствовала себя настоящей обманщицей. Она и есть настоящая обманщица. А все слуги обращались к ней «ваша милость» и оказывали ей подчеркнутое уважение. Все соседи, приезжавшие выразить свое соболезнование, называли ее по титулу и смотрели на нее почти с благоговейным уважением. Она – обманщица. Она – охотница за деньгами, И если уж она решила называть вещи своими именами, то ей нужно просто признаться себе, что она – грешница.
Ей остается только одно. Она поняла это постепенно в дни подготовки к похоронам и теперь утвердилась в этой мысли. Ей остается только одно. Это не исправит все совершенные ошибки. Но, по крайней мере, это покажет, как она сожалеет о содеянном. Есть только одно достойное решение, только один поступок, который со временем позволит ее совести успокоиться.
