– Это так плохо? – удивилась молодая англичанка.
– Мы в Венеции, София. В городе, где дома утопают в воде, где время плавно течет, не оставляя сожалений. В этом городе условности внешнего мира бессильны, поэтому нужно просто отбросить их и насладиться красотой этого утекающего соблазна, этого подрагивающего на воде великолепия…
София заворожено слушала сочную речь с очаровательным акцентом.
– Я лишь хочу быть честной, – виновато призналась она.
– Порой движение ресниц правдивей всяких слов. В наше время женщины перестали любить свою правду, а с мужской правдой обращаться не научились.
– Шовинистическое замечание, – колко заметила девушка.
– Только для тех, кто относит себя к толпе, – обидно резко высказался Стефан. – Добро пожаловать! – вмиг исправив положение, радушно пригласил он гостью в Палаццо дель Фортуна.
София робко ступила на мрамор пола.
– Ты в моем мире, София… Что скажешь?
– Твой мир бесподобен. Как давно построен дворец?
– В первой половине четырнадцатого столетия, имели место и более поздние перестройки… Этот Палаццо – одно из самых выдающихся строений Венеции.
– Не сомневаюсь в этом.
– Главный вход поразил бы тебя еще больше, но мы им почти не пользуемся в последнее время, за исключением особых случаев, которые бывают не столь часто, как в старину, с ее балами и пышными раутами.
Распространяясь о своем наследии, Стефан не сразу заметил, в каком невероятном смятении пребывала его гостья в эту минуту.
– Что-то случилось? – обратился он к ней с изумлением.
София застыла на месте, испуганно озираясь вокруг. Он не мог знать, какое странное чувство захватывало ее в свои тиски. С каждым мгновением, с каждой воспринятой деталью София до нервической дрожи утверждалась в сознании, что все ей знакомо, что однажды ей доводилось бывать в этих великолепных апартаментах, вслушиваться в монотонную музыку шагов по мозаике мраморного пола и пугаться шуршащего в портьерах эха.
– С тобой все в порядке?
– Странно… Все так странно. Я знаю, что не могла бывать здесь прежде, и все же…
– Что?
– Мне все знакомо. Я узнаю этот дом.
В этот момент в его глаза заглянуло заходящее червонное солнце. Зрачок Стефана вспыхнул и тут же погас, когда он заговорил:
– Тут нет ничего странного. Отличные фотографии этого интерьера напечатали несколько журналов, когда реставрация дворца была завершена. Возможно, они попадались тебе на глаза, только ты не придала этому особого значения, – рационально разъяснил хозяин Палаццо.
– Пожалуй, ты прав, – разочарованно произнесла София.
В ее воображении уже успела поселиться идея о прошлых жизнях, одна из которых могла протекать в этих стенах. Поэтому объяснение Стефана показалось ей чересчур пресным, лишенным всякой поэзии.
– Ты собираешься поселиться в холле? – шутя поинтересовался он.
– Нет, – покачала головой София.
– Тогда пойдем… Это главная лестница южного входа.
– А сколько вообще существует входов в этом дворце?
– Пять, если считать вход из сада, но поскольку, выходя из Палаццо, приходится неизбежно пользоваться катером, то мы держим открытым преимущественно южный вход, наиболее удобный для причаливания… Чао, Роберто! Это синьорина Джордан, она поживет в Палаццо дель Фортуна.
Софию не покидало ощущение таинственных сходств и совпадений. Стефан поздоровался с седовласым господином, который идеально подходил под красочное описание итальянского визитера ее отца, произведшего неизгладимое впечатление на миссис Калдвелл.
Роберто галантно кивнул Софии.
– Роберто, пришли, пожалуйста, кого-нибудь, чтобы подняли багаж мисс Джордан в комнату для гостей, – распорядился Стефан и, вновь повернувшись к изумленной Софии, пояснил:
– Как ты, наверное, уже догадалась, это крыло – для слуг Палаццо. Тут проживает уже не первое поколение преданных людей. Сейчас их число не столь велико, как во времена расцвета нашей династии… А вот, обрати внимание на главный вход.
Холл главного входа производил, без преувеличения, впечатление храма. Он рождал благоговейное чувство к высочайшему мастерству воздвигших здание людей. Величественная роскошь и чистейший вкус отличали его.
