— Эй, Вальджер, старина, вставай-просыпайся. Самое время проверить, как идут дела на кухне.
Вальджер зевнул, потянулся и сонно поморгал глазами. Затем, почесав похожий на корабельный руль хвост, он встал и заявил:
— Сам вставай-просыпайся, Ролло. Я вовсе и не спал; так, прикрыл глаза — уж больно надоел мне скрип твоего пера. Эй, да вы посмотрите на него: вот вырядился-то, сто одежек, и все без застежек! Летописец недовольно фыркнул:
— Эх, молодо-зелено. Вот подожди, доживешь до моих лет, тогда поймешь, что одежка не бывает лишней. Когда холодно — тут уж не до красоты и не до моды. А мне приходится так кутаться аж до самого лета. Ничего не поделаешь — возраст.
Продолжая беззлобно переругиваться и подшучивать, старые друзья вышли из башни.
Кухня представляла собой царство пара, шума и веселья. Ежиха Тизель, супруга Хиггли Стампа, защипывала края сливово-яблочного пирога, перед тем как поставить его в печь. Она как раз собиралась открыть дверцу духовки, когда Копуша, маленькая кротиха, врезалась в нее сзади, толкая мучную тележку. Тизель как подкошенная повалилась назад и плюхнулась в тележку. Копуша же, ничего не заметив, продолжала толкать тележку изо всех сил. Кротоначальник, заметив неладное, тотчас же сунул под колесо тележки клин из-под бочки и пошире распахнул духовку, где пропекался знаменитый кротовый турнепсово-картофельный-неизвестно-с-чем-еще пирог. Тележка остановилась как вкопанная. Кротоначальник схватил Тизель сзади за завязки передника, и ее пирог, вырвавшись из лап, перелетел прямо в печь и упал рядом с творением кротовой команды. Улыбнувшись, крот пробубнил:
— Ну вот и поставили пир-рожок. Хур-хур!
Брат Хиггли Стамп тем временем украшал разноцветный трюфель желтым кремом, не забывая отдавать распоряжения всем присутствующим:
— Эй, Пинким, смотри, чтобы грибной суп не пригорел! Помешивай, помешивай его почаще.
— Да уж не забуду. Морковку туда добавлять?
— Пора, пора, наверное. Эй, Котелок, будь хорошим кротиком: сходи в погреб и посмотри, не откупорил ли мой братец Фарло новую бочку доброго октябрьского эля. Скажи ему, что я вряд ли смогу обойтись без хорошей кружечки эля, готовя сироп для пропитки торта.
— Уже бегу, хур-хур. Впрррочем, может быть, вы хотите сами сходить, отдохнете чуть-чуть?
— Иди-иди, лентяй! Кстати, Мартина случайно никто не видел?
Аббат Дьюррал задумчиво почесал подбородок:
— По крайней мере, мне он на глаза не попадался. Может быть, он в лазарете, вместе с сестрой Цецилией? Пойду посмотрю.
Ветер и дождь сотрясали верхушки деревьев в Стране Цветущих Мхов. Могучие стволы гнулись и трещали под жутко воющими порывами: природа исполняла дикую песнь бушующей стихии.
Взявшись за лапы, с трудом переводя дыхание, Арвин и Пижма пытались выбраться на опушку леса. Усталые, испуганные, в непогоду они чуть не заблудились. Наконец Пижма заметила мелькнувший в просвете между деревьями шпиль над башней Рэдволла. Спотыкаясь, измученные зверьки побежали по направлению к дому. Лапы их разъезжались на раскисшей глине, ямы и канавы словно специально оказывались на дороге, а больше всего им мешал плотный колючий кустарник, так и норовивший преградить путь. Стараясь обойти особенно густые заросли крапивы, они обогнули могучий старый дуб, угодив прямо в лапы какому-то зверю в темном плаще.
— Ой-ой-ой!
Маленький бельчонок и молодая ежиха взвыли во весь голос, почувствовав, что вырваться из этих лап невозможно.
— Ну-ну, малыши мои, вот вы где.
На них сверху, ободряюще улыбаясь, смотрел Мартин, воин Рэдволла. Со вздохом облегчения Арвин и Пижма ткнулись мордочками в его плащ. Положив ладонь на плечо Арвину и взяв Пижму за лапу, Мартин повел их к аббатству.
— Сестра Цецилия очень беспокоится о вас, — сказал Мартин. — Она сказала, что вы должны были вернуться уже несколько часов назад, когда буря только-только начиналась. И где, позвольте узнать, вы были все это время, да еще так вымазались, исцарапались и изодрали свою одежду?
Арвин, который теперь, бок о бок с Мартином, не боялся ничего на свете, поспешил сообщить своему спасителю:
— Я нашел скелет с черепом! Там, среди скал. Мартин аж присвистнул:
