Летописец отложил свой свиток и пожал плечами, заметив:
— А особо-то больше и рассказывать нечего. Фермальда забрала Седоглупа к себе на чердак, поселила его где-то там, по соседству с собой; его потом порой неделями никто и не видел. Наверное, думал, что там безопаснее всего. Только, помню, как-то раз спускается Фермальда на кухню, еды взять, а накладывает в кастрюльку только на себя одну…
Тут вновь подал голос аббат:
— Точно-точно. Ролло, ты уж извини меня, но я тогда как раз был там, помогал Хиггли торт печь. Я и спрашиваю Фермальду: чего, мол, на гостя-то не рассчитываешь? Уж не голодом ли его морить собралась? А она посмотрела на меня и говорит: «Нет его». Я, конечно, помню, что у него за рана была и как он себя чувствовал. Вот и говорю ей тихонько, чтобы раньше времени никого не беспокоить: «В каком смысле — нет? Умер, что ли?» А она отвечает, да так, что поди разбери. Бубнит свои вирши, и всё.
Мартин подался вперед и, сгорая от любопытства, спросил:
— Отец-настоятель, а что она тогда сказала, вы не запомнили? Дьюррал откинулся на спинку стула, скрестил лапы на груди, засунув их в широкие рукава, и прикрыл глаза.
— Помню, конечно, — сказал он. — Сам не знаю почему, но стишки Фермальды всегда хорошо запоминались. А эти — так просто впечатались в память:
Мертвый, нет, мертвый дважды, мертвец
С дырой в голове нашел свой конец.
Явятся с запада, спросят его
Скажи, мол не было тут никого.
Эти слова припомни в тот час,
Чтоб не взбесился Безумный Глаз.
Наступила тишина. Из дальнего угла зала, откуда-то с лестницы, вдруг послышался какой-то шум. Мартин поднял лапу, призывая сохранять молчание, и, бесшумно ступая по полу, направился к лестнице. Следом за ним крался Ролло. Неожиданно, громко шаркая, их обогнал Хват. Заяц первым подошел к нижней ступеньке и поднял с нее два осколка фарфоровой тарелки.
— Тарелка упала, вот и все дела! — торжествующе объявил Хват. — Мы, зайцы, ребята решительные и соображаем побыстрее некоторых. Пока вы там себе невесть чего воображали, я уже тут как тут: все выяснил, во всем разобрался, вот так!
Мартин стремительно взбежал по лестнице, а Ролло раздраженно процедил зайцу сквозь зубы:
— Премного вам благодарны, господин Безмозглый Торопыга. Спасибо, что спугнули того, кто подслушивал нас с верхней площадки. Ваше шарканье за версту предупредило любого, кто там прятался, о том, что его раскрыли.
Горный заяц оскорблено всплеснул ушами и заявил:
— Ах вот как! Да если бы вы действовали хотя бы чуточку быстрее, хотя бы вполовину того, как действовал я, подозреваемый в подслушивании уже держал бы ответ перед вами!
Ролло крепче сжал кулаки и не сдавался:
— Что же ты, дважды быстрый, не схватил подозреваемого и даже не увидел, кто там прятался? Нет, ты еще и нам помешал выяснить, кто нас подслушивает, и сцапать его по-тихому!
Хват обезоруживающе улыбнулся рассердившемуся летописцу и похлопал его по плечу:
— Не беда, старина, все мы иногда ошибаемся. Может быть, в следующий раз ты воспользуешься моим советом и, действуя порезвее, сумеешь добиться своего.
С этими словами дерзкий заяц поспешил вернуться к столу, чтобы ни в коем случае не отстать от Снопа, уплетавшего ужин.
Мартин спустился в зал и, покачав головой, сообщил:
— Никого. Малыши спят. Может быть, кто-то из них оставил тарелку на верхней ступеньке лестницы, кто-то случайно сдвинул ее на самый край, вот она от сквозняка и соскользнула вниз.
Сова Сноп с важным видом заявил:
— Я вот что думаю. Сквозняк — дело такое, он еще и не то вытворяет. Если резко открыть амбарные ворота, он может и здоровую сову с лап сбить, если, конечно, врасплох застать или если устал и лапами плохо цепляешься. Вот такие дела.
Аббат Дьюррал положил лапы на плечи Мартину и Ролло.
— Сдается мне, что друг Сноп абсолютно прав, — с улыбкой сказал он. — И что нам всем сейчас нужно — так это дуновение ласкового бриза, который перенес бы нас наверх, в спальни. По-моему, нам давно пора отдохнуть.
Мартин с трудом удержался от того, чтобы зевнуть, и поспешил согласиться:
— Отличная мысль, отец-настоятель. Договорим утром, за завтраком. — Посмотрев на гостей, он сказал: — А вы, ребята, когда доедите, устраивайтесь пока здесь на матрасах, где сидят малыши. Места тут хватит, у камина тепло. А завтра мы что-нибудь придумаем.
