— Ролло, стойте там, где стоите, и не двигайтесь! Летописец замер, полагая, что ежиха таким образом предупредила его о какой-то опасности. Между тем Пижма тотчас же позвала свою подругу:
— Краклин, иди, иди сюда скорее! Смотри!
Белочка в два прыжка оказалась рядом и вопросительно посмотрела на Пижму, не зная, чего ждать. Пижма показала пальцем в сторону спины Ролло и замирающим голосом спросила:
— Ну, что скажешь?
Краклин аж взвизгнула от удивления. В полумраке на плаще летописца прямо под капюшоном светилась пурпурным пятном стрела. Не выдержав напряжения и таинственных разговоров за своей спиной, Ролло развернулся.
— Ну и что? Чего вы так разволновались? — осведомился он, поглядев на замерших с изумленными лицами • Пижму и Краклин.
Ежиха вновь охнула и сказала:
— Посмотрите на вашем плаще — он теперь здесь. Ролло опустил глаза и тоже увидел пурпурную стрелу.
— Ага, понятно! Раз так, то он должен отражаться на стене даже тогда, когда я не загораживаю путь лунному свету, падающему через окно. Вот, смотрите…
Он отступил на шаг в сторону, и пурпурное пятно действительно четко легло на стену.
— Да, хитро придумано, ничего не скажешь, — с уважением в голосе сказал Ролло. — Когда солнце пробивается через этот витраж днем, то в его ярком свете этот треугольничек бледно-розовый. В безлунную и пасмурную ночь мы тоже едва ли увидим тут хоть что-то. А вот в полнолуние… Результат перед вами.
— Итак, первый шаг сделан, — заявила Пижма. Затем она взяла в лапы удочку Фермальды и сказала:
До вечной розы на восток
Полдюжины хлыстов пути.
Вот что нам предлагается. Двигаться на восток мы можем только по этому коридору.
Ролло заглянул в темный коридор и сказал:
— Вообще-то он ведет в погреб, но посмотрим, как далеко окажется место на расстоянии шести длин этой удочки.
Шесть удочек привели их туда, где в стену коридора была вделана большая каменная плита с вырезанным на ней рельефным украшением — изображением огромной, от самого пола до середины стены, розы.
Ощупав розу лапой, Краклин сказала:
— Ну вот, все правильно: та «вечная роза».
Краклин на память повторила две последние строчки стихотворения-загадки:
На ягоду нажми, дружок, -
И ты на полпути.
Ролло кивнул:
— Ну да, конечно, — шиповник. Ты же помнишь эти маленькие ягодки, которые остаются на диких розовых кустах после того, как цветы отцветут. Мы еще делаем из них настойки и вкусный сироп.
Краклин нащупала каменную ягоду на правой стороне стебля.
— Ну что? — задыхаясь от волнения, спросила она. — Если я нажму — что случится?
Ролло улыбнулся и предложил:
— Попробуй, а там видно будет.
Краклин нажала на каменную ягоду. Она слегка сдвинулась, но ничего не произошло.
— Ну и что теперь делать? — спросила белочка у Пижмы.
Ежиха подошла к ней и сказала:
— Нажимай как можно сильнее, а я постараюсь подтолкнуть всю эту картинку.
Так они и поступили: Пижма налегла всем телом на каменную плиту, и та вдруг подалась. Еще одно усилие — и с громким скрипом давным-давно не смазывавшихся петель потайная дверца распахнулась.
Прихватив лампу, трое друзей осторожно переступили порог и оказались в маленькой темной комнате. Единственной мебелью в этом помещении был легкий складной стул, сделанный из парусины и тонких деревянных планочек. На его сиденье в свете лампы оказалась видна маленькая шкатулка, сделанная из тисового дерева.
Ролло взял шкатулку в лапы и аккуратно открыл ее.
Влажная, безветренная ночь окутывала лодку. Предводитель тюленей снял с себя и своих товарищей упряжь и забросил веревки в челнок. На борту давно никто не спал. С тех пор как Сампетра появилась на горизонте, Мартин и все остальные члены экипажа не могли и глаз сомкнуть.
Хват перегнулся через борт и сказал:
— И глазом моргнуть не успели! Молодцы, ребята, хорошо тянули. Домчали как на крыльях.
Лапа Мартина крепко зажала рот зайцу.
— Потише, приятель, — негромко, но строго потребовал он. — Ни к чему оповещать всю округу о нашем прибытии.
Инбар Меткий Стрелок поговорил о чем-то с предводителем тюленей и перевел разговор Мартину:
— Дза-ар морского народа больше не может нам помогать. Он очень волнуется за малышей из своего рода, потому что окрестности этого острова необычайно опасны. Поэтому они уплывают.
