Впрочем, и Пижма, и Краклин, не дослушав правила игры, со всех лап бросились в погоню за бельчонком.
Арвин спрятался в спальне на подоконнике, встав за занавеской. Он услышал, как, скрипнув, открылась дверь и в спальню вошла Пижма, чей на редкость сладенький голосок пропел:
— Арви-ин! Ты здесь?
Шевельнувшаяся занавеска и хихиканье выдали Арвина прежде, чем тот произнес:
— Ха-ха-ха! Никакого Арвина здесь не-ет!
Пижма отдернула занавеску и с самым суровым выражением лица потребовала:
— Верни мне пергамент немедленно!
— Ни за что! — отчеканил Арвин. — Он мой. Я нашел. Краклин бросилась на него, но Арвин со свойственной ему ловкостью чуть было не вырвался на свободу. Однако совместными усилиями ежиха и белочка сумели наконец загнать его в угол. Понимая, что поражение неизбежно, Арвин вдруг смял пергамент и запихнул его себе в рот. Пижма, не на шутку рассердившись, схватила расшалившегося малыша обеими лапами и потрясла его:
— Открой рот сейчас же! Нам очень нужен этот пергамент. Отдай его нам!
Арвин мрачно и сурово покачал головой. На помощь Пижме пришла Краклин.
— Ну все, — строго сказала она. — Ты сам напросился. Теперь берегись.
Поймав болтавшиеся в воздухе лапы Арвина, белочка стала безжалостно щекотать его пятки.
— Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй! Переста-ань! — Арвин терпеть не мог щекотки и орал изо всех сил.
Наконец обслюнявленный комок пергамента оказался в лапах Пижмы.
— Есть! — довольно воскликнула она.
Тем же вечером трое искателей жемчужин сидели в Большом Зале, где для них был накрыт отдельный поздний ужин. Перед ними на столе стояла шкатулка, сделанная из морской раковины, в пяти из шести углублений которой уже лежали на своих местах розовые жемчужины. Незанятой оставалась лишь одна, последняя лунка. Ролло дожевал кусок запеканки, вытер усы салфеткой и лишь затем стал разворачивать помятый пергамент.
— Ну что ж, посмотрим-посмотрим, — бормотал летописец. — Надеюсь, этот маленький негодник не слишком зажевал ценный документ.
Пижма первой склонилась над расправленным клочком пергамента.
— Нет, к счастью, сама записка не пострадала. Не зря мы подсушили ее над плитой, но в любом случае обращаться с ней теперь придется очень осторожно.
Друзья медленно, вдумчиво прочитали ключ, оставленный Фермальдой для поисков последней из шести жемчужин:
Шестую я, когда все спят,
Для вас приберегла:
Укажет в полную луну
Пурпурная стрела.
До вечной розы на восток Полдюжины хлыстов пути. На ягоду нажми, дружок, — И ты на полпути.
Ролло отодвинул от себя тарелку с остатками еды и, устало положив голову на стол, с отчаянием в голосе произнес:
— Ну вот, а мы-то жаловались, что предыдущие пять загадок были трудными.
У Краклин тоже был разочарованный вид.
— Да уж, — вздохнула она, — я думаю, что и Пинким едва ли выудила бы из этих строчек хоть какой-то смысл, а уж она в этом деле понимала гораздо больше, чем я.
Пижма зевнула, потянулась и вдруг решительно встала из-за стола:
— Я согласна с вами обоими, но считаю, что на сегодня хватит. Я намерена присоединиться ко всем обитателям аббатства, которые, как и сказано в стихотворении, «все спят».
Последнее, что услышала Пижма перед тем, как провалиться в глубокий сон, был голос обращавшегося к ней Мартина:
— Настоятельница найдет ее ради Пинким на том же самом месте, где была найдена пятая.
