Но с хитрым коварным филином Джюс не решался делиться этими новыми мыслями и чувствами, он понимал, что злая птица не одобрит их.
И вот в один прекрасный полдень странник оказался на родном пепелище. От дома остались только размытые дождями угли, но Урфин с радостью увидел, что погреб цел и замок на его двери никем не тронут. А когда Джюс выдернул кольцо и открыл дверь, он убедился, что и весь его богатый набор инструментов цел. По заросшей щеке Урфина пробежала слеза…
— Жевуны, Жевуны, — прошептал он со вздохом. — Только теперь я начинаю понимать, какие вы хорошие люди… И как я перед вами виноват!
Еще в пути Урфин решил избрать себе новое место жительства где-нибудь подальше от Когиды и поближе к Кругосветным горам.
«Пусть люди забудут о моих злодеяниях, — думал бывший повелитель Волшебной страны. — Это случится скорее, если я не буду торчать у них на глазах, а уберусь куда-нибудь подальше…»
Прежде чем покинуть родную усадьбу, Урфин вздумал пройтись по всем ее уголкам, попрощаться с грядками, которые он так долго и заботливо возделывал.
Пройдя на пустырь, отделенный от огорода забором, Урфин ахнул и схватился за сердце. В дальнем углу поднималась поросль ярко-зеленых растений с продолговатыми мясистыми листьями, с колючими стеблями.
— Они!! — глухо воскликнул Урфин.
Да, это были они, те самые удивительные растения, из которых он много лет назад получил живительный порошок. Проснулись ли от долгого оцепенения их семена, попавшие глубоко в землю? Нет, их скорее всего опять принес ветер. Урфин вспомнил, что два дня назад случилась сильная буря с дождем и градом, от которой ему пришлось укрыться в лесной чаще под развесистым деревом.
— Да, конечно, это опять проделка урагана, — сказал Урфин, а филин Гуамоко радостно заухал.
Великое искушение охватило Урфина Джюса. Вот оно, то самое чудо, о котором говорил Гуамоко по дороге на родину. И его не придется ждать десять лет, оно здесь, перед глазами. Урфин протянул руку к одному из стеблей и отдернул, уколовшись об острый шип.
Итак, у него появилась возможность начать все снова. И теперь, когда у него уже большой опыт, он не повторит прежних ошибок. Он может наготовить пятьсот… нет, тысячу сильных, послушных дуболомов. Да и не только дуболомов: можно сделать неуязвимых летающих чудовищ, деревянных драконов! Они будут быстро носиться по воздуху и обрушиваться на головы испуганным людям нежданной грозой! Все эти мысли мгновенно пронеслись в уме Урфина. Он весело взглянул на филина.
— Ну, что скажешь, Гуамоко, об этом новом подарке судьбы?
— Что скажу, повелитель? Готовь побольше живительного порошка — и за дело! Мы им теперь покажем, этим насмешникам!
Но долгие размышления во время пути на родину не прошли для Урфина даром. Что-то изменилось в его душе. И вновь открывшаяся перед ним блестящая перспектива его не увлекла. Он присел на пенек и долго думал, внимательно рассматривая каплю крови, расплывшуюся на пальце после укола шипом.
— Кровь… — шептал он. — Опять кровь, людские слезы, страдания. Нет, надо покончить с этим раз и навсегда!
Он принес из погреба лопату и выкопал все растения с корнем.
— Знаю я вас, — бормотал он сердито. — Оставь вас тут, вы заполоните всю округу, а потом кто-нибудь догадается о вашей волшебной силе и наделает глупостей. Довольно и одного раза!..
Филин пришел в отчаяние от этого неожиданного решения хозяина и долго умолял его не отказываться от счастья, снова выпавшего ему на долю.
— Ну, хоть горсточку порошка наготовь на всякий случай, — гудел он сердито. — Мало ли что может случиться?
Урфин отверг и эту просьбу. Сушить растения на противнях было долго, и Джюс сжег их на костре. Когда от чудесных стеблей осталась одна зола, Урфин закопал ее глубоко в землю. Потом сделал тачку, погрузил на нее имущество, сохранившееся в погребе, и двинулся в путь. Рассерженный Гуамоко остался на усадьбе.
Но часа через два Урфин услышал хлопанье крыльев: филин догнал его.
— Знаешь, хозяин, — смущенно признался Гуамоко, — ты, пожалуй, прав. Ничего хорошего не принес нам живительный порошок, и ты верно сделал, когда отказался начинать снова всю эту историю.