— Со мной, — сухо ответил Дъярв, не выказывая раздражения дерзкими речами герольда.
— Моими устами говорит первый маршал Нетцльбек, а его устами говорит сам Лост. Если вы намерены сражаться — сражайтесь. Если у вас не хватает оружия — Лост посылает вам эти мечи, чтобы вы обрели хоть каплю смелости.
— Посланники одновременно слаженным движением швырнули мечи, и те воткнулись в землю перед Дъярвом. — Если вы хотите мира — покоритесь и убирайтесь с дороги Лоста, вечного и неизменного.
Гвардейцы Дъярва возмущенно зашумели, они были готовы броситься на наглеца и зарубить его, однако сам Дъярв остался совершенно невозмутим, даже скучающе улыбнулся и ответил герольду ровным, спокойным голосом:
— У нас хватает своих мечей, так что можете забрать эти обратно. Наши мечи, пожалуй, посильнее.
Он кивнул Хани, и тот, поняв, что от него требуется, немедленно извлек свой меч из ножен. Лезвие полыхнуло пронзительной зеленью, но посланники не смутились.
— Напрасно вы пытаетесь запугать нас колдовскими штучками. В распоряжении Лоста имеется много волшебных предметов, однако он не считает нужным пускать их в ход по пустякам. Так что лучше и вам не хвастаться зря.
— Я постараюсь сам решить, что для меня лучше, — Дъярв едва не зевнул, показывая, что этот разговор ему наскучил донельзя.
— Так что мне передать моему повелителю, Лосту вечному и неизменному?
— немного помедлив, спросил герольд.
— Что еще до заката ко всем своим многочисленным титулам он добавит еще один. «Последний», — равнодушно произнес Дъярв.
Кровь бросилась герольду в лицо.
— Ты оскорбляешь моего повелителя.
— Тебе была оказана великая честь, с тобой соизволил разговаривать наследник короны Скъельдингов, — отвернувшись в сторону, сказал Дъярв. — Когда тебя приволокут скрученным к моим ногам, не забудь напомнить об этом, и тебе сохранят жизнь. Что же касается твоего самозваного повелителя, пусть он лучше бежит, пока не поздно. Я милостив и даю слово, что его не будут преследовать и разыскивать.
Герольд посмотрел на Дъярва выкатившимися глазами, потом рванул поводья, заставив коня повернуться на месте, и поскакал назад. Он проделал это так внезапно, что его спутник лишь с опозданием бросился вдогонку.
— Вот теперь они обязательно атакуют нас, — усмехнулся Дъярв. — Если он точно передаст Лосту все сказанное, атакуют немедленно.
— Ты хотел этого? — спросил Хани.
— Да.
С холма долетел рев труб.
Как и предсказывал Дъярв, Лост начал сражение ударом тяжелой кавалерии. По сигналу колыхнулась колючая линия копий, они склонились вперед. Сначала медленно, а потом все быстрее, с каждым мигом набирая скорость, покатилась стальная стена. Хани почудилось, что начинается землетрясение и земля готова проглотить его — так она дрогнула под копытами тысяч огромных коней. Казалось, нет силы, способной противостоять удару железного молота.
Но северяне были закаленными воинами, ведь они свою жизнь проводили в стычках со слугами Хозяина Тумана и в набегах на южные берега. Они сомкнули большие прямоугольные щиты в сплошную стену, выставили длинные копья, уперев их тупые концы в землю.
Хани с замиранием сердца следил, как сверкающая железная лавина накатывается на северян, и невольно вскрикнул, когда столкнулись эти две силы. Ему показалось, что страшный грохот потряс все окрест, словно огромная волна обрушилась на гранитную скалу. Именно так грохотало море, когда Десятикрылый пытался сокрушить Наговорный Камень. Точно сотни маленьких, но смертоносных молний, засверкали мечи, с жалобным ржанием и визгом опрокинулись несколько коней, однако человеческих голосов не было слышно в общем ужасающем гуле. Да и самих людей невозможно было различить в мельтешении схватки. Лишь когда человек, обливаясь кровью, пытаясь слабеющими руками зажать страшные раны, неверными шагами отбегал прочь, чтобы тут же рухнуть в луже дымящейся крови, только тогда становилось видно отдельного человека. Смерть делала его заметным.
Побледнев, Хани повернулся к Дъярву, но того, похоже, беспокоило совершенно иное.
— Не выдержат, — зло прошипел он.
И действительно, под напором конной лавины правое крыло армии северян начало постепенно отодвигаться назад. Воины не отступали, они умирали на месте, однако сверкающие мечи истачивали ряды северян, как бурный прибой точит хрупкий камень. Сначала клокочущие волны выгрызают в кажущейся несокрушимой стене глубокие язвы, потом по утесам расползаются змеящиеся трещины, и в одночасье, совершенно внезапно для стороннего наблюдателя, огромный камень рассыпается ворохом мелкого щебня, тут же поглощенного бурлящей пеной прибоя.
