- Как дела, малыш?
Парень не поверил своим глазам.
- Дукалнис! Как вам удалось выбраться из камеры?
- Я уговорил надзирателей. Правда, они возражали, но у меня были железные аргументы, - ответил сыщик, открывая ключом, взятым у убитого тюремщика, замок кандалов.
Теперь и Петр был свободен. Дукалнис протянул парню меч второго надзирателя:
- Держи. Тяжеловатый для тебя, но все лучше, чем безоружному быть.
Дукалнис рассчитывал, что Петр выйдет незаметно из музея и побежит за помощью, а он пока попытается отбить у сектантов Елену. Но у дверей музея уже расположилась охрана. Четверо сектантов, вооруженных мечами, удобно расположились в креслах и что-то громко обсуждали.
- Так, выйти тебе из музея не получится, - шепотом рассуждал Дукалнис. - Я один против четверых... шансы не очень хорошие. А шум поднимется большой, все заговорщики сюда сбегутся.
- Я тоже буду драться, - также шепотом сказал Петр.
- Не вздумай! Я тебе меч на крайний случай дал. Тебя когда-нибудь учили биться на мечах?
- В школе немного...
- В школе... Здесь, малыш, не урок по фехтованию. Голову снесут, и не заметишь. Так и будешь непричесанным ходить. Давай лучше тихонько поднимемся на второй этаж, а там будем действовать по обстановке.
Охранники сидели кто спиной, кто боком к лестнице, к тому же часть лестницы закрывала большая колонна. Под ее прикрытием Петр и Дукалнис на цыпочках и не дыша поднялись на второй этаж.
* * *
- Может быть, не стоит так беспокоиться? Сейчас только седьмой час. Вдруг они уже вернулись?
Начальник внутренней стражи Парижа Огюст Рошер старался успокоить русского посла. Они были хорошо знакомы, и начальник стражи принял Митрофана как старого друга. Посол Руси блестяще владел несколькими европейскими языками и не нуждался в лингвистических орешках. Пару минут назад Митрофан в сопровождении двух охранников посольства примчался к Рошеру.
- Поймите, Огюст, - взволнованно отвечал Митрофан. - Я никогда не позволял себе кричать на дочь, никогда не посмел бы ударить ее. Но, тем не менее, воспитывал в строгости. И если ей сказано быть дома в пять, то только чрезвычайное происшествие может помешать Елене быть вовремя. Тем более что с ними отправился начальник посольской охраны. Уж он-то человек военный, ответственный...
- Вот видите: с молодыми людьми надежная охрана. Вам не о чем беспокоиться! Париж очень красивый город, особенно в это время. Многие мечтают побывать в Париже в середине лета. Кстати, куда они собирались пойти?
- Петр хотел пойти в музей оружия. Думаю, туда они обязательно зайдут.
- Наверное, им пришлось изменить маршрут.
- Почему?
- Потому что он закрыт. Позавчера я с тремя взводами стражников отправился на экскурсию. Считаю, что мои воины должны знать об оружии все, им это интересно и полезно. Признаться, я сам люблю бывать в этом музее. Но нас встретили закрытые двери. На стук вышел старший смотритель и сообщил, что с утра музей закрыт на ремонт, только объявление забыли повесить. Пришлось нам возвращаться... Да, и видел в музее вашего садовника, как его...
- Жако.
- Да, Жако. Еще удивился: что он там делает, в закрытом музее? Но садовник сказал, что смотритель - его приятель, и он часто сюда наведывается.
- Странно. Когда мы в саду обсуждали маршрут экскурсии, Жако крутился рядом и, наверняка, все слышал. Неужели он не мог сказать, что музей закрыт?
- А вот вы его об этом и спросите.
- Но его нет в посольстве!
- Как нет? - Благодушное настроение начало сползать с лица начальника стражи.
- Вскоре после того как молодые люди и Дукалнис ушли, Жако подошел ко мне и попросил, чтобы я его отпустил на несколько дней. Сказал, что его мать тяжело больна и нуждается в уходе.
Огюст Рошер побледнел и вскочил с кресла.
- Его мать была найдена мертвой пять лет тому назад в одном из городских притонов. Она скончалась от чрезмерного употребления дурман-травы.
- Так почему же мы до сих пор здесь? - закричал Митрофан. - Скорее в музей оружия!
Посол, его охранник и начальник городской стражи стрелой вылетели из кабинета. Огюст Рошер на бегу крикнул дежурному:
