- Боюсь, что это от яда, - произнес Тарпи шепотом.
Ночь потихоньку близилась к концу. Проходил час за часом, но ни валги, ни варорцы ничего не предпринимали. Такк не прекращал попыток спасти ногу Хоба, он то стягивал, то ослаблял повязку, чтобы не нарушилась циркуляция крови. Однако порой казалось, что все усилия напрасны. Такк собирался в очередной раз ослабить повязку, когда раздался крик Даннера:
- Вот они идут! Все четыре.
Такк схватил лук и присоединился к товарищам. Валги проворно взбирались по камням.
- На, получи, ночное отродье! - крикнул Даннер. Его стрела, просвистев в воздухе, вонзилась прямо в сердце зверя. Валг свалился, как черный куль. Остальные, взвыв от страха и ярости, отступили.
Такк подождал, пока валги не отошли подальше от Рукс Руста, потом обернулся и испуганно воскликнул:
- Хоб!
Раненый баккан, шатаясь, поднялся на ноги и пытался что-то показать жестами. Такк бросился к нему, но, прежде чем он подоспел, Хоб с глухим стуком рухнул на камни.
- У него из ран хлещет кровь, - простонал Такк, вновь перевязывая Хоба и прикладывая рубашку Тарпи.
- Мне очень холодно, Такк, очень холодно, - сказал Хоб, стуча зубами. Такк снял плащ и укрыл им друга, но это уже не помогало.
Серебристая луна плыла по ясному, усыпанному звездами небу. Три валга ходили кругами у подножия Рукс Руста, а варорцы сидели наверху, мрачно наблюдая за ними. Кровь остановить не удалось, и жизнь Хоба медленно угасала. Меньше чем через час он умер.
Незадолго до рассвета звери скрылись. При первых лучах солнца от тел двух убитых валгов начал подниматься черный зловонный дым, ибо даже трупы этих тварей находились под Заклятием. Вскоре на их месте остались лишь две кучки пепла, который развеялся с первым порывом ветра.
Такк, Даннер, Патрел и Тарпи собрали камни, чтобы похоронить Хоба на вершине Рукс Руста. Они обмыли тело снегом, причесали ему волосы, скрестили на груди руки, накрыли плащом Терновых лучников и сложили над ним каменную пирамиду. Когда все было закончено, Патрел запел:
Темное, темное море
Катит седые валы.
Нос корабля рассекает
Гладь серебристой волны.
В этом безбрежном просторе
Ты сейчас так одинок!
Верь мне, я встречусь с тобою
В смертью назначенный срок.
Все еще долго рыдали над могилой молодого баккана, с которым им не суждено было вместе охранять границу. Постепенно рыдания стихли. Наконец Такк смахнул слезы, и в его глазах сверкнула решимость. Он медленно опустился на одно колено и, положив руку на холодный могильный камень, произнес:
- Хоб, клянусь всей своей жизнью, я отомщу Темным силам за твою смерть.
И так поклялся каждый. Потом варорцы встали, подняли луки и спустились с Рукс Руста, который с этих пор стал называться Могилой Хоба. Отвязав от убитого пони свои рюкзаки, они двинулись на север к Мельничному броду.
Только к полудню Такк, Даннер, Тарпи и Патрел, усталые и замерзшие, добрались до лагеря, разбитого у самой Терновой стены, неподалеку от Мельничного брода.
- Эгей! Патрел!
- Привет!
- Где же твои пони?
- С возвращением! - доносилось до них со всех сторон, пока они шли между рядами палаток к штабу, располагавшемуся в одном из двух постоянных строений на территории лагеря. Это было довольно большое деревянное здание с покрытой дерном крышей. Второе занимал склад. Крики быстро смолкли, окружающие поняли, что случилось какое-то несчастье. Патрел старался улыбаться товарищам, но вид при этом у него был отсутствующий. А новобранцы лишь мрачно кивали в ответ на приветствия.
- Что-то стряслось! - взволнованно шептали бакканы. Наконец Патрел, Такк, Тарпи и Даннер скрылись за грубо сколоченной дверью штаба.
Все помещение состояло из одной просторной комнаты, показавшейся Такку огромной. Пол был выстлан толстыми досками, а у дальней стены виднелся каменный очаг. Двое варорцев в серой форме сидели в плетеных креслах, покуривая трубки: один - совсем еще молодой баккан, а второй - уже глубокий старик. Оба что-то бурно обсуждали. Молодой варорец, узнав Патрела, тут же поднялся.
- С возвращением, Патрел! Добро пожаловать! Как вижу, это наши новобранцы. Но постой, их только трое. А где же четвертый?
