— Ты меня удивляешь. — Лейла просмотрела страницу. — Я думала, ты предпочтешь церемонию в мэрии.
— Считай церковь уступкой твоим прекрасным чувствам. Разве не все невесты хотят венчаться по традиции?
— Я не все, Данте. Смешно венчаться на третьем месяце.
Данте пожал плечами и вытащил из ящика стола уже знакомую Лейле бархатную коробочку с бриллиантовым кольцом.
— Я хочу, чтоб ты носила кольцо. Добавит убедительности нашей помолвке. К тому же кольцо — это романтично. Правда?
С этими словами Данте толкнул коробочку Лейле. Коробочка скользнула по столешнице и упала на ковер. Лейла не шелохнулись, а в глазах Данте мелькнул огонек бешенства.
— Возьми проклятое кольцо и надень его на палец! Это не поддельная побрякушка, а очень красивая дорогая вещь!
— Только кольцо и подлинно, остальное в наших отношениях — подделка! — Лейла едва сдерживала слезы.
— Нет, не все, Лейла. Еще близнецы...
Он обошел стол, поднял коробочку и надел кольцо на палец Лейле. Взгляд его потеплел на секунду. Он нежно положил руку на живот Лейле, сердце которой заныло при воспоминаниях о прежних объятиях. Но как только он отнял руку, лицо его снова стало жестким.
— Считай кольцо напоминанием о том, что близнецы и мой дети тоже, — сказал он холодно.
— Что-нибудь еще, Данте?
— Ничего, Лейла. Я рассказал матери о твоих трудностях с Флетчером, и она поняла, что газетная шумиха выдумка. Я также предупредил, что мы перенесли день свадьбы на более ранний срок, и объяснил почему.
— Она знает? — Инстинктивно Лейла положила руку на живот, защищая ставшее очевидным.
— Моя мама не глупа, Лейла, она и до меня успела вычислить срок твоей беременности. Итак, она знает, сестры тоже.
— Твоя вспышка честности распространилась и на наше бракосочетание? Они знают, что...
— Нет! Это только наше дело. Если моя семья догадается, что брак всего лишь фикция, пеняй на себя!
— Что-нибудь еще, Данте?
— Я заказал на вечер столик в ресторане. Будут только свои. Пригласи, пожалуйста, мать и Клео. Отпразднуем помолвку.
— Теперь все, Данте?
— Кроме того, нам необходимо найти место, где мы будем жить. Я просил агента показать тебе несколько домов на следующей неделе.
— Ты не хочешь остаться в своем пентхаузе?
— Там всего одна спальня!
Раньше им хватало одной. Раньше не было на земле места, где им тесно было бы заниматься любовью. Бирюзовые волны Карибского моря, залитый лунным светом песок... Неужели они стерлись из памяти Данте?
— Я хочу что-нибудь в западной части города, — продолжал Данте. — Оттуда легко добраться без особых пробок до работы. Аэропорт тоже под рукой, а я много летаю.
— Почему ты не хочешь выбрать новый дом сам? Или вместе со мной?
— У меня нет времени. Запомни дома, которые понравятся, я посмотрю их позже. График дел на месяц позволяет назначить свадьбу на субботу двадцать девятого.
— Что-нибудь еще, Данте? — Лейла потихоньку погружалась в полуобморочное состояние.
— Если ничего не случится, я загляну к тебе вечером. Все.
Вечером «что-то» случилось. Женщинам офиса захотелось праздника. Ничего особенного: несколько воздушных шариков, фрукты, шампанское.
Лейлу не предупредили. Когда она вошла в зал, в котором, как ей сказали, будет собрание, то оказалась перед улыбающимися коллегами с цветами в руках. Даже Карл Ньюбери был здесь; он подарил ей плюшевого крокодила.
— Это не самая лучшая форма поздравления невесты, — сказал он, улыбаясь красным мокрым ртом, — но вполне подходящий праздник для умного, преданного фирме сотрудника!
Все захлопали в ладоши. Заиграла музыка. Через несколько минут явился Данте. Он гораздо лучше чувствовал себя в центре внимания. Ему доставляло удовольствие играть роль осчастливленного руководителя. Данте обнимал Лейлу за талию, принимал поздравления, а когда Гэвин провозгласил первый тост, к восторгу всего офиса, поцеловал Лейлу долгим поцелуем. Лейла посмотрела в бездушные глаза жениха, и ей захотелось умереть.
— Когда счастливый день? — спросил у нее кто-то.
— Немного скорее, чем мы намечали, — ответил за нее Данте, гордо поглаживая Лейле живот. — Лейла беременна, и мы оба очень рады. Правда, милая?
