— О Боже! — воскликнула миниатюрная особа с густыми темными волосами, собранными в пучок на затылке. — Извините.
— Все в порядке, — отозвался Гарри. — Я пытался обойти этих типов, — он кивнул в сторону двух мужчин, стоявших поблизости, — и тоже не заметил вас.
На самом деле Гарри засмотрелся на надутую Фиону, заранее торжествуя, что одно ее присутствие обеспечит ему выигрыш в игре, затеянной Принни, и еще один год свободы от брачной удавки. Ничего, он быстро сотрет с ее лица кислую гримасу. Фиона не могла простить ему, что он не разрешил ей взять с собой ее надоедливую собачонку.
Брюнетка не двигалась с места, уставившись на него дерзким карим взглядом.
Милостивый Боже. Не может быть. Это же… Молли Фэрбенкс! Леди Молли Фэрбенкс. Что она делает в этой убогой гостинце?
— Ты, — выдохнула она.
— Ты? — отозвался Гарри, поморщившись.
— Этого не может быть.
Она попятилась.
— И тем не менее это я, — сказал он, отступив на шаг.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— А ты? — поинтересовался он.
Зажатые между столиками и стульями, они не могли разойтись, вынужденные оставаться в непосредственной близости.
— Я все еще ненавижу тебя, — объявила Молли. — Просто чтобы ты знал.
— Это чувство взаимно, — обронил Гарри.
— Пожалуйста, дай мне пройти, — сказала она, вздернув подбородок.
— С удовольствием, — отозвался он и… не двинулся с места.
Тут из-за спины Молли появилась группа людей, устремившихся к своим спутникам, расположившимся за большим столом позади Гарри. Подхваченная потоком, Молли сначала наткнулась на верзилу, который ухмыльнулся ей щербатым ртом, потом чудом избежала столкновения с румяной женщиной с младенцем на руках и только после этого смогла вырваться на свободу.
Гарри проводил Молли взглядом, пока та не скрылась за дверью. Похоже, она спасается бегством, угрюмо подумал он. И правильно делает.
Молли нужно было выбраться наружу, чтобы глотнуть свежего воздуха и решить, что делать дальше. Впрочем, она уже знала, как поступит. Она вернется назад и выльет кружку пива на голову Гарри.
Подобрав юбки, она задумчиво уставилась на Джона, кучера Седрика, который похрапывал, сидя на облучке. Определенно это принесет ей некоторое утешение. Но это слишком по-детски. А она давно не ребенок. Ей незачем так откровенно демонстрировать Гарри свое презрение. Куда изощреннее будет вернуться за столик — к Седрику — и притвориться, что они безумно влюблены друг в друга.
Она сделает вид, будто Седрик — очень удачная партия, а после мимоходом обмолвится о потрясающей находке, которую он якобы сделал и которую не терпится увидеть самому Принни.
Гарри будет впечатлен и пожалеет о том дне, когда причинил ей вред. Собственно, если подумать, это не был какой-то определенный день, это было множество дней. Гарри причинял ей вред самим фактом своего существования.
При этой мысли все сомнения, которые Молли испытывала относительно побега с Седриком в Гретна-Грин, исчезли полностью и окончательно.
— Я выйду замуж за Седрика, и мы будем немыслимо счастливы, — произнесла она вслух и повернулась к двери.
Войдя внутрь, она решительно протолкалась к столику, где с мрачным видом сидел Седрик, отщипывая с ветки виноград и медленно, методично пережевывая его. Он терпеть не мог виноград и теперь расплачивался за хитрость, с помощью которой сумел задержаться, желая поглазеть на Афродиту.
— Седрик! — воскликнула Молли, прижав руки к груди. — Любимый!
Он вскинул на нее глаза и ничего не сказал.
Молли жизнерадостно улыбнулась и уселась напротив него, остро ощущая присутствие Гарри за соседним столиком.
— У меня нет ни малейшего желания пробовать твою еду, — услышала она его голос.
Бросив взгляд украдкой, Молли увидела, что Афродита держит в протянутой руке вилку, очевидно, предлагая Гарри что-то попробовать.
— Нет, спасибо, — сказал Гарри более твердо.
Выглядел он слегка растрепанным и отчаянно нуждался в бритье.
Молли подавила презрительный смешок. Гарри всегда казался небритым. Иссиня-черная щетина, проступавшая на его подбородке даже после бритья, придавала ему сходство с пиратом, даже когда он был одет в вечерний костюм.
