– По-моему, это ловкий шпион, – заявила старая чернильница. – Надо бы доложить господину бригадиру.
Однако господин ротмистр не обратил на него внимания.
– Вы можете идти, Зеф, – сказал он. – Вы проявили рвение, это вам зачтется.
– Премного благодарен, господин ротмистр! – рявкнул Зеф и уже повернулся было, чтобы идти, но тут задержанный вдруг издал негромкий возглас, перегнулся через барьер и схватил пачку чистых бланков, лежавших на столе перед капралом. Старый хрен перепугался до смерти (тоже мне, гвардеец), отшатнулся и швырнул в дикаря пером. Дикарь ловко поймал перо на лету и, примостившись тут же на барьере, принялся что-то чертить на бланке, не обращая внимания на Гая и Зефа, ухвативших его за бока.
– Отставить! – скомандовал господин ротмистр, и Гай охотно повиновался: удержать этого коричневого медведя было все равно что пытаться остановить танк, схватившись за гусеницу. Господин ротмистр и Зеф встали по сторонам задержанного и смотрели, что он там черкает.
– По-моему, это схема Мира, – неуверенно сказал Зеф.
– Гм… – отозвался господин ротмистр.
– Ну конечно! Вот в центре у него Мировой Свет, это вот – Мир… А здесь мы, по его мнению, находимся.
– Но почему все плоско? – недоверчиво спросил господин ротмистр.
Зеф пожал плечами:
– Возможно, детское восприятие… Инфантилизм… Вот, глядите! Это он показывает, как сюда попал.
– Да, возможно… Я слыхал про такое безумие…
Гаю наконец удалось протиснуться между гладким твердым плечом задержанного и колючими рыжими зарослями Зефа. Рисунок, который он увидел, показался ему смешным. Так детишки-первоклассники изображают Мир: посередине маленький кружок, означающий Мировой Свет, вокруг него – большая окружность, обозначающая Сферу Мира, а на окружности – жирная точка, к которой только пририсовать ручки-ножки, и получится «это – Мир, а это – я». Даже Сферу Мира несчастный псих не сумел изобразить правильной окружностью, получился у него какой-то овал. Ну ясно – ненормальный… И еще нарисовал пунктиром линию, ведущую из-под Земли к точке: вот, мол, как я сюда попал.
Между тем задержанный взял второй бланк и быстро начертил две маленькие Сферы Мира в противоположных углах, соединил их пунктирной линией и еще пририсовал какие-то закорючки. Зеф безнадежно присвистнул и сказал господину ротмистру: «Разрешите идти?» Однако господин ротмистр не отпустил его.
– Э-э… Зеф, – сказал он. – Помнится, вы подвизались в области… э… – Он постучал себя согнутым пальцем по темени.
– Так точно, – помедлив, ответил Зеф.
Господин ротмистр прошелся по канцелярии.
– Не могли бы вы… э-э… как бы это сказать… сформулировать свое мнение по поводу данного субъекта? Профессионально, если так можно выразиться…
– Не могу знать, – сказал Зеф. – Согласно приговору, не имею права выступать в профессиональном качестве.
– Я понимаю, – сказал господин ротмистр. – Все это верно. Хвалю. Н-но…
Зеф, выкатив голубые глазки, стоял по стойке «смирно». Господин же ротмистр находился в очевидном замешательстве. Гай хорошо понимал его. Случай был важный, государственный. (Вдруг этот дикарь все-таки шпион.) А господин штаб-врач Зогу, конечно, прекрасный гвардеец, блестящий гвардеец, но всего лишь штаб-врач. В то время как рыжее хайло Зеф, до того как впасть в преступление, здорово знал свое дело и даже был большой знаменитостью. Но его тоже можно понять. Каждому, даже преступнику, даже преступнику, осознавшему свое преступление, хочется все-таки жить. А закон к смертникам беспощаден: малейшее нарушение – и смертная казнь. На месте. Иначе нельзя, такое уж время, когда милосердие оборачивается жестокостью и только в жестокости заключено истинное милосердие. Закон беспощаден, но мудр.
– Ну что же, – сказал господин ротмистр. – Ничего не поделаешь… Но по-человечески… – Он остановился перед Зефом. – Понимаете? Не профессионально, а по-человечески – вы действительно считаете, что это сумасшедший?
Зеф снова помедлил.
– По-человечески? – повторил он. – Ну конечно, по-человечески: человеку ведь свойственно ошибаться… Так вот, по-человечески я склонен полагать, что это ярко выраженный случай раздвоения личности с вытеснением и замещением истинного «я» воображаемым «я». По-человечески же, исходя из жизненного опыта, я рекомендовал бы электрошок и флеосодержащие препараты.
