– Если они все злобны, как крысы, почему же тогда этот… домовладелец… не злобный? Почему его отпустили, если они все подкуплены?
Гай засмеялся.
– Домовладелец – трус. Таких тоже хватает. Ненавидят нас, но боятся. Полезные выродки, легальные. Им выгоднее жить с нами в дружбе… А потом – он домовладелец, богатый человек, его так просто не подкупишь. Это тебе не зубной врач… Смешной ты, Мак, как ребенок! Люди ведь не бывают одинаковые – и выродки не бывают одинаковые…
– Это я уже знаю, – нетерпеливо прервал Мак. – Но вот, кстати, о зубном враче. То, что он неподкупен, за это я головой ручаюсь. Я не могу тебе это доказать, я это чувствую. Это очень смелый и хороший человек…
– Выродок!
– Хорошо. Это смелый и хороший выродок. Я видел его библиотеку. Это очень знающий человек. Он знает в тысячу раз больше, чем ты или ротмистр… Почему он против нас? Если наше дело правое, почему он не знает этого – образованный, культурный человек? Почему он на пороге смерти говорит нам в лицо, что он за народ и против нас?
– Образованный выродок – это выродок в квадрате, – сказал Гай поучающе. – Как выродок, он нас ненавидит. А образование помогает ему эту ненависть обосновать и распространить. Образование – это, дружок, тоже не всегда благо. Это как автомат – смотря в чьих руках…
– Образование – всегда благо, – убежденно сказал Мак.
– Ну уж нет. Я бы предпочел, чтобы хонтийцы все были необразованные. Тогда бы мы, по крайней мере, могли жить как люди, а не ждать все время ядерного удара. Мы бы их живо усмирили.
– Да, – сказал Мак с непонятной интонацией. – Усмирять мы умеем. Жестокости нам не занимать.
– И опять ты как ребенок. Не мы жестокие, а время жестокое. Мы бы и рады уговорами обойтись, и дешевле бы это было, и без кровопролития. А что прикажешь? Если их никак не переубедить…
– Значит, они убеждены? – прервал его Мак. – Значит, убеждены? А если знающий человек убежден, что он прав, то при чем тут хонтийские деньги…
Гаю надоело. Он хотел уже как к последнему средству прибегнуть к цитате из Кодекса Отцов и покончить с этим бесконечным глупым спором, но тут Мак перебил сам себя, махнул рукой и крикнул:
– Рада! Хватит спать! Гвардейцы проголодались и скучают по женскому обществу!
К огромному изумлению Гая, из-за ширмы послышался голос Рады:
– А я давно не сплю. Вы тут раскричались, господа гвардейцы, как у себя на плацу.
– Ты почему дома? – гаркнул Гай.
Рада, запахивая халатик, вышла из-за ширмы.
– Меня рассчитали, – объявила она. – Мамаша Тэй закрыла свое заведение, наследство получила и собирается в деревню. Но она меня уже рекомендовала в хорошее место… Мак, почему у тебя все разбросано? Прибери в шкаф. Мальчики, я же просила вас не ходить в комнату в сапогах! Где твои сапоги, Гай?.. Накрывайте на стол, сейчас будем обедать… Мак, ты похудел. Что они там с тобой делают?
– Давай, давай! – сказал Гай. – Разговорчики! Неси обед…
Она показала ему язык и вышла. Гай взглянул на Мака. Мак смотрел ей вслед со своим обычным добрым выражением.
– Что, хороша девочка? – спросил Гай и испугался: лицо Мака вдруг окаменело. – Ты что?
– Слушай, – сказал Мак. – Все можно. Даже пытать, наверное, можно. Вам виднее. Но женщин расстреливать… женщин мучить… – Он схватил свои сапоги и пошел из комнаты.
Гай крякнул, сильно почесал обеими руками затылок и принялся накрывать на стол. От всего этого разговора у него остался неприятный осадок. Какая-то раздвоенность. Конечно, Мак еще зелен и не от мира сего. Но как-то опять у него все удивительно получилось. Логик он, вот что, логик замечательный. Вот ведь сейчас – чепуху же порол, но как у него все логично выстроилось! Гай вынужден был признаться, что, если бы не этот разговор, сам он вряд ли дошел бы до очень простой, в сущности, мысли: главное в выродках то, что они выродки. Отними у них это свойство, и все остальные обвинения против них – предательство, людоедство и прочее – превращаются в чепуху. Да, все дело в том, что они выродки и ненавидят все нормальное. Этого достаточно, и можно обойтись без хонтийского золота… А хонтийцы что – тоже, значит, выродки? Этого нам не говорили. А если они не выродки, тогда наши выродки должны их ненавидеть, как и нас… А, массаракш! Будь она проклята, эта логика!.. Когда Мак вернулся, Гай набросился на него:
