– Откуда вы его знаете?
Лорд Беллингем пожал плечами.
– Я его не знаю, но не раз встречал с друзьями на улицах Лондона. Мне кажется, они не вполне осознают потенциальную опасность городских разбойников.
– Благодарю вас, милорд. Я обсужу это с Джастином.
– Вы в курсе, что он вчера со своими дружками выпивал в саду?
– Я не слышала и не видела их.
От Джастина пахло спиртным, но графу не нужно об этом знать.
– После того как ушли из сада, они вернулись в дом, – продолжал Беллингем. – Я последовал за ними и видел, как ваш пасынок спрятал эту фляжку под лестницу.
– Благодарю, милорд, за участие. Теперь, если вы отдадите мне фляжку, я поговорю с Джастином.
Граф вскинул брови.
– Там бренди, и весьма отменного качества, если вам это интересно.
Лора бросила взгляд на буфет. Как только она избавится от Его Заносчивости, то проверит графин с бренди.
Он изучал ее внимательным взглядом.
– У меня нет привычки вмешиваться в чужие дела, но я слышал, как он солгал вам о своем местонахождении. Невооруженным глазом видно, что он вводит вас в заблуждение.
Как смеет он намекать, будто она слишком наивна, чтобы воспитывать собственного пасынка?
– Милорд, он мой сын и моя ответственность. Я ценю вашу заботу и обязательно поговорю с ним.
Граф приблизился к ней на шаг.
– Насколько это действенно?
Лора порывисто вздохнула.
– Я не обязана перед вами отчитываться. Это вас не касается. Прошу покинуть мой дом.
На короткий миг он отвел глаза, затем снова сосредоточил на ней взгляд.
– Пригласите его в гостиную. Когда он поймет, что его своевольное поведение привлекает внимание посторонних людей, то дважды подумает, прежде чем солгать.
Она не собиралась выполнять его приказы, тем более что Джастина даже не было дома, но высокомерному графу она об этом не скажет.
– Всего хорошего, лорд Беллингем.
Лора присела в реверансе, показывая, что визит закончен.
Он поставил фляжку на боковой столик.
– Прошу прощения за вмешательство. Что бы вы там ни думали, я сделал это из лучших побуждений.
Лора вспомнила совет леди Аттертон, данный вчера на балу. «Он получает все, что хочет. Смотри, чтобы это была не ты». Нет, он вмешался не из добрых побуждений.
Снаружи послышались шаги и голоса.
– Сэр, позвольте мне предупредить ее милость о вашем приходе, – говорил Рид.
– Я не нуждаюсь в объявлении и сам ее увижу.
Узнав голос, Лора чуть не задохнулась. Схватив фляжку, она спрятала ее за одной из круглых подушек дивана.
– Какого дьявола? – возмутился Беллингем.
Она умоляюще посмотрела на него.
– Это Монтклиф, опекун Джастина. Пожалуйста, ничего не говорите при нем о Джастине, – предупредила она тихо.
– Почему? – удивился граф. – Если он опекун…
– Прошу вас, – произнесла она, сознавая, что ее голос дрожит. – Нет времени объяснять. Я сделаю все, о чем попросите, только умоляю не выдавать меня.
Он изогнул брови.
– Все, что угодно?
– Да, все, – подтвердила она, теребя руки.
Он поймал ее в плен своих голубых глаз.
– Не бросайтесь обещаниями.
Боже, наверно, ей следовало уточнить, что она имела в виду, но сейчас времени для этого не оставалось. Следовало собраться с мыслями и изобразить беспечность. Идея эта показалась бы Лоре смехотворной, если бы не отчаянное положение. Господи, она не представляла, как разберется потом с этим распутником, но сейчас требовалось всецело сосредоточиться на Монтклифе.
Она снова посмотрела на Беллингема умоляющими глазами.
– Прошу вас соглашаться со всем, что я скажу.
– И что вы скажете?
Хороший вопрос, но тут дверь открылась, и Рид объявил:
– Мистер Монтклиф, миледи.
Лора с силой сжала ладони. Что подумает Монтклиф, когда увидит в ее гостиной известного волокиту? Нужно было придумать какую-то историю, но ее смущенный ум отказывался ей повиноваться.
Монтклиф вошел с грозным выражением лица и резко остановился при виде Беллингема.
Лора приветствовала его реверансом. С тех пор, когда она в последний раз видела деверя на похоронах мужа, его волосы значительно поредели.
– Монтклиф, – произнесла она, сделав глубокий вдох, – какой приятный сюрприз. Я только сегодня утром получила ваше письмо, но никак не думала, что вы нас навестите. Очевидно, решили лично убедиться, что в Лондоне все в порядке.
