Папа улыбнулся бы ей ласково и посоветовал не тратить драгоценные дни, подаренные Господом, на жалость к себе. Он, как всегда, был прав. Лора знала, что письмо, адресованное Рейчел, поднимет ей настроение. Она встала, чтобы взять деревянную конторку, и провела рукой по гладкой, расписанной цветочным узором поверхности. Центр украшали цветы и фрукты. Такую же конторку она купила Рейчел, которая любила писать родным и друзьям.
Закончив письмо, Лора посыпала его песком и запечатала, зная, что Рейчел будет ворчать на нее за то, что использовала два листа бумаги, когда могла с легкостью обойтись одним. Лора задумалась над тем, как сильно изменился ее мир после того, как она вышла замуж за Филиппа. Возможно, она слишком привыкла к той роскоши, о которой когда-то не смела и мечтать, но ей нравилось делать подарки семье. Это были всего лишь вещи, но, покупая их, она всегда учитывала интересы своих братьев, сестер, племянников, племянниц и родителей. С улыбкой она решила послать сообщение леди Аттертон, в котором спрашивала, не желает ли та отправиться с ней по магазинам.
Едва она подняла крышку конторки и достала еще один лист бумаги, как в дверь постучали.
– Войдите, – сказала она.
Вошел Рид.
– Миледи, лорд Беллингем хочет вас видеть.
Лора нахмурилась. Она вспомнила жаркий поцелуй графа и решила держаться от него подальше.
– Пожалуйста, скажи ему, что меня нет дома.
Рид прочистил горло.
– Его светлость предвидел этот ответ и попросил передать, что лучше, чтобы вы его приняли, поскольку у него есть важная тема для обсуждения.
Лора заподозрила подвох. Но что, если и вправду возникла проблема? Она не могла позволить себе проигнорировать графа. Если же тот солгал, она устроит ему выволочку.
– Хорошо, проводи его.
Обычно невозмутимое выражение лица дворецкого слегка дрогнуло, но он поклонился и вышел. Очевидно, он считал графа слишком наглым. Как и она тоже.
Спустя несколько минут Рид объявил:
– Граф Беллингем, миледи.
– Благодарю, Рид.
Она встала и замерла в неподвижности, пока Беллингем не прошел в комнату. На нем был болотного цвета сюртук и блестящие черные ботфорты. Хотя он был чисто выбрит, Лора заметила слабую тень щетины над его верхней губой и вдоль линии квадратной челюсти. Поймав его пристальный взгляд, она оказалась во власти сапфировых глаз. Ее мысли разбежались, а язык словно онемел. «Дыши».
– Милорд.
Бежевые брюки облегали графа так плотно, что скорее подчеркивали то, что были призваны скрывать. Ощутив прилив тепла к щекам, Лора отвела взгляд и почти услышала голос матери. «Веди себя прилично. Ты не школьница».
По правде говоря, мужчина не должен быть так щедро наделен… красотой. Несомненно, он знал, какое впечатление производит на многих женщин. А ей, естественно, не хотелось стать одной из них.
– Прошу вас, присаживайтесь. Дворецкий сказал, что у вас ко мне важное дело.
Лора ожидала, что граф сядет в кресло, но он снял с ее колен конторку и опустился на диван рядом с ней. Лора уловила запах крахмала.
К ее ужасу, он откинул узкую планку верхней панели конторки, чтобы взглянуть на чернильницу и перо. Затем открыл главное отделение.
– Вы не закончили письмо.
– Вам свойственно читать чужую корреспонденцию? – возмутилась Лора, теряя терпение.
Он поднял ящик и заглянул под низ.
– Нет, мне просто интересно, как он сделан.
Лора велела себе не закатывать глаза.
– Милорд, как закончите играть с моей переносной конторкой, окажите любезность сообщить о причине своего визита.
Он поставил конторку на боковой столик, и в уголках его рта заплясала лукавая улыбка.
– Я люблю играть. А вы, Лора?
Веселые огоньки в его голубых глазах на какой-то миг завладели ее вниманием, но она не должна была позволить ему втянуть себя в игру.
– Обращайтесь ко мне как положено.
– Леди Чесфилд, – пророкотал он.
– Я не ребенок, как и вы.
– Я имел в виду не детскую игру.
Он сидел слишком близко, так что ей пришлось отодвинуться.
– Полагаю, вы явились не просто так.
– Да, я пришел по поводу вашего сына.
– Я несу за него ответственность, а не вы, – подчеркнула она.
– Значит, вас заинтересует, где он находился вчера вечером.
