Начиная с того, что ей придется объяснить свое решение человеку, который никогда этого не поймет.
На следующий день Зик проснулся рано. Накануне он ждал Тию на террасе, пока не заметил, что во всех окнах погас свет. Хелена побыла с ним немного, затем похлопала его по плечу и пожелала спокойной ночи. Зайдя в дом, Зик задержался у двери Тии, раздумывая, не стоит ли постучать и зайти. Но Тия должна принять решение сама.
В конце концов он отправился к себе, где и провел беспокойную ночь. И вот уже наступил день свадьбы Тии и Флинна, а он все еще пребывал в неведении.
Стоило ему проснуться, как он почувствовал, что на него нахлынула паника. Он же был уверен… Должно быть, Флинн ей что-то сказал. Может быть, пригрозил. Хотя это не его стиль. Нет, он прибегнул бы к логическим доводам. Возможно, выдумал кучу причин, почему им стоит пожениться.
Сев на кровати, Зик подавил страх и принялся думать, что делать дальше. Он еще может все уладить, может выиграть. Что лучше: ждать, когда Тия придет к нему или пойти к ней самому? Но она может и вовсе не прийти. А если она уже приняла решение?
Побрившись и выйдя из комнаты в повседневной одежде – он ни за что не втиснет себя в смокинг с утра, даже если свадьба состоится, – Зик увидел шагающего навстречу Флинна.
– Нам необходимо поговорить, – сурово сказал брат. – А затем тебе нужно поговорить с Тией.
– О’кей. – Зик зашагал рядом, чувствуя, как сердце забилось сильнее. – И о чем мы с тобой будем говорить?
Флинн нахмурился:
– О Тии, конечно.
– Конечно.
Флинн молча распахнул дверь в библиотеку и жестом предложил ему зайти. Усевшись в кресло, Зик вспомнил, что сказала ему вчера Хелена. Именно в библиотеке беседовали Флинн и Тия. Жалко, что он не знает, о чем именно.
Но может, Флинн объяснит. Если он задаст правильный вопрос.
– Так как, – начал Зик, закидывая ногу на ногу. – Что случилось? Нервишки шалят?
Флинн хмуро взглянул на него:
– Ровно через шесть часов я должен жениться на Тии. Если тебя хоть сколько-нибудь интересует это событие, каким бы извращенным ни был твой интерес, немедленно перестань паясничать. Мне нужно, чтобы ты хотя бы раз стал настоящим братом. Будь со мной честен.
Зик вздрогнул. Когда он ухитрился снова превратиться в младшего брата – горе луковое, – который не мог быть серьезным ни при каких обстоятельствах? А ведь он долго и упорно трудился, чтобы избавиться от этой привычки.
– Хорошо. Я тебя слушаю.
– Тия сказала мне, что вчера вечером она переспала с тобой.
Зик посмотрел Флинну прямо в глаза. Он не испытывал стыда. Тия принадлежала ему, а не брату. Она выходит замуж не по любви, а из-за коммерческой выгоды. Не допустить такой брак – не грех.
– Я по-прежнему планирую на ней жениться, – добавил Флинн.
– Ради бога, почему? – Зик вцепился в подлокотники кресла и подался вперед. – Ты не любишь ее. Ты не был бы таким спокойным сейчас, если бы любил. А она не любит тебя!
– Думаешь, она все еще любит тебя?
– Я уверен. Тия заслуживает больше того, что ты можешь ей предложить.
– А что, конкретно, предлагаешь ты? – поинтересовался Флинн. – Шанс сказать: «Пошел ты!» – нашему отцу?
– Я… – Зик откинулся на спинку кресла. – Нет.
– Неужели? Зачем возвращаться спустя восемь лет, если не для того, чтобы доказать что-нибудь?
– Ну, не знаю. Может, чтобы не позволить Тии совершить огромную ошибку.
– И ты считаешь, что имеешь право судить о ее ошибках?
– По крайней мере, лучше, чем она сама.
Флинн покачал головой:
– Ты не прав. Однако прошлой ночью я сказал Тии, что она сама должна решить, как ей поступить. Я предложил ей подумать и этим утром поговорить с нами обоими. Она должна прийти с минуты на минуту.
Итак, Флинн лишил его возможности подумать над тем, как достучаться до Тии.
– Хорошо, – кивнул Зик, надеясь, что на его лице не отразилось удивление.
Он не хотел, чтобы этот разговор состоялся в присутствии брата. Даже спустя годы рядом с Флинном Зик становился другим человеком. Нужно остаться с Тией наедине, тогда они станут самими собой. Но, похоже, его личная жизнь перестала быть личной. Прежде чем Зик успел возразить, дверь библиотеки открылась, и на пороге появилась Тия. Она была бледна, но очаровательна. И у нее был решительный вид.
