– Несомненно, – отозвался Лукас. – Но эти люди предпочли бы этим не заниматься, будь у них такая возможность.
Лукас вздохнул. Бронте была образованной и умной девушкой, а ей приходилось делать такую черную работу. Она должна заботиться о Нико, и это – превыше всего. Из сведений, добытых службой безопасности, он знал, что Бронте стала опекуном своего племянника, вернее, их племянника, в восемнадцать лет. Бронте не боялась браться за любую работу, лишь бы свести концы с концами. Ей нужно было рассказать о Нико намного раньше, но она поступила так вовсе не из-за эгоистических соображений. А ведь она могла бы шантажировать его этим ребенком.
– Не сомневаюсь. – Бронте выглядела потерянной и угнетенной. – Я не скучаю по своей работе уборщицей, но мне не нужна публичность. Наверное, мне и в голову не приходило, что такое может быть. Когда я приехала в «Манхэттен», у меня было только одно желание – уговорить тебя помочь Нико. Не стоило мне выкладывать всю правду при свидетелях.
– Ты не виновата. – Лукас двумя пальцами взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. – Анализ подтвердил отцовство Алексея. Рано или поздно пресса бы докопалась до этой информации. Для нас обоих это непростая ситуация, – сказал он, удивляясь, насколько откровенным он может быть с нею. – Я был просто не готов к новости, что у меня есть племянник и я его единственная надежда на спасение.
Бронте глубоко вздохнула, в ее глазах стояли слезы.
– Ты прав, конечно, – глухо произнесла она. Лукас почувствовал напряжение в ее голосе. Она извинялась перед ним? – Я постараюсь во всем помогать тебе, а не нарушать твои планы. Я действительно ценю все, что ты делаешь для нас.
– Значит, ты все-таки переедешь в новый дом? – уточнил он, стараясь, чтобы его вопрос не звучал как приказ.
– Да, – после минутного колебания ответила Бронте. – Если ты считаешь, что это необходимо.
– Да, необходимо. А охранники? Мне нужно твое содействие во всех вопросах. Это касается безопасности Нико.
– Я понимаю, – кивнула она, но Лукас заметил, что Бронте внутренне сопротивляется этому.
Она привыкла долгое время справляться самостоятельно со всеми вопросами, касающимися Нико. Ей было трудно не контролировать ситуацию.
– Можно сделать так, чтобы охранники были не в форме? – поинтересовалась Бронте. – И не выглядели такими пугающими. Нико очень общительный ребенок. Когда он был здоров, то легко шел на контакт. Мне бы не хотелось, чтобы присутствие охраны причинило ему беспокойство.
– Разумеется, – согласился Лукас.
Он понял, что нападки Бронте были ничем иным, как отстаиванием интересов ребенка. Она думала только о Нико и о том, что будет хорошо для него. А ведь он просто не задумывался о таких мелочах.
– Хорошо, я поговорю со своей охраной, чтобы они нашли людей, имеющих опыт работы с детьми.
– Спасибо. Можно попросить тебя еще об одной вещи? – Бронте подняла на него взгляд. – Я не хочу, чтобы Нико переводили в частную больницу.
Лукас призвал все свое самообладание, чтобы не ответить ей резко «нет». Что ж, ему придется научиться идти на компромисс, хотя у него не было большого опыта в переговорах, особенно с женщинами. Да и кто бы осмелился возражать ему?
– Охраны в этой больнице недостаточно, – начал он.
– Значит, нужно усилить меры безопасности! Эта больница – лучший медицинский центр, специализирующийся на трансплантации костного мозга, – прервала его Бронте. – Без врачей этой больницы у Нико не было бы ни единого шанса на выздоровление. Более того, у него здесь уже есть друзья, и он привык ко всем докторам и медсестрам. Может быть, это и не частная больница, но именно в этой больнице есть врачи, способные помочь Нико.
Она не спрашивала его разрешения, она горячо отстаивала интересы малыша, рассказывая все, что так важно и необходимо для ребенка. Лукас вдруг поймал себя на мысли, что не может отказать ей. Конечно, он все проверит, но он видел, что Бронте искренне верит: здесь смогут спасти ребенка. Может быть, пока этого и достаточно.
– Хорошо, пока оставим все как есть, – нехотя согласился он. – В конце концов, тебе виднее, что лучше для ребенка.
