— Может, несправедливо так сразу обвинять именно его?
— Разве ты не читала газет?
— Читала, но ее мог убить и кое-кто другой, Грегори. Я знаю, что иногда… ну, я не могу сказать точно, что там произошло, только она ведь встречалась и с Хэрри Дювалем.
— Да, она продолжала с ним встречаться. И я думаю, что Хэрри мог оказаться таким подонком. Для него Джина никогда не была единственной, но и отпускать ее он ни в какую не желал. — Большие темные глаза Грегори блуждали, красивое черное лицо осунулось. — Я тоже в первую очередь подумал на Хэрри.
— Ну и?
— Он клянется, что не делал этого. Он меня подозревает.
— Тебя?!
— Да.
— Боже мой, что ты такое говоришь?
— Конечно, я тоже поклялся, что не делал этого.
— Если бы можно было спросить Джона Map-села, — сказала Синди, — голову даю на отсечение, он тоже поклялся бы, что не виноват.
— Не сомневаюсь, — угрюмо согласился Грегори и протянул стакан бармену Луису, чтобы тот наполнил его снова. «Джек Дэниелс» с черной этикеткой.
Интересно, удастся ли его немного придержать, подумала Синди.
Закусив нижнюю губу, она смотрела, как он пьет. Грегори был другом Джины, не более того, но он по-настоящему любил ее.
— Странно, что…
— Что? — встрепенулась Синди.
— Я ужинал с ней. Как раз перед тем, как это случилось. Я был с ней… И я знаю, что она с кем-то встречалась после моего ухода.
— С кем? — Синди недоверчиво схватила его за руку. Грегори вздрогнул:
— Должно быть, с Джоном Марселом.
— А может, и с кем-то другим, — настойчиво предположила Синди. — Может, и с Хэрри…
— Правильно. И если бы эти мерзавцы прознали, что мы были вместе, мне бы тоже могло не поздоровиться. Я ведь был с ней.
— И этот смазливый боров, ее родственничек, постоянно следил за ней.
— Жак?
— Да, Жак. — Увидев смущение в его лице, Синди вздохнула: — Да ладно тебе, Грегори! Они были сколько-то-там-юродными братом и сестрой. Их матери приходились друг другу троюродными сестрами или что-то вроде этого. Грегори, она спала с ним. Чем-то он держал ее.
Грегори удивленно посмотрел на нее, с сомнением пожал плечами и сделал большой глоток бурбона:
— Это не имеет значения.
— Почему же?
— Потому что уже решено, что убийца — Mapсел, а он в коме.
— В коме? — прошептала Синди.
Грегори печально кивнул, сделал новый глоток и, повернувшись к Синди, бросил на нее мрачный взгляд:
— Верим мы Марселу или нет, но приговор, похоже, вынесен.
— И вина Джона доказана?
— Более или менее. Ходит множество слухов. И ты можешь догадаться, откуда ветер дует. Черт возьми, Синди, неужели ты ничего не слышала?
— Чего я не слышала?
Он пересказал ей последние сплетни.
Главная контора клуба нависала над залом, ее передняя стена была сделана из затемненного стекла, непроницаемого для находившихся внизу, в то время как оттуда хорошо просматривались сцена, бар и главный вход. Это было просторное помещение с огромным современным письменным столом, удобным диваном, обтянутым черной кожей, многочисленными вертящимися стульями, тоже из черной кожи, холодильником, баром и музыкальным центром.
Контора была любимым местом Хэрри Дюваля. Она так не походила на жалкую грязную лачугу под соломенной крышей, в которой он вырос, что до сих пор он иногда приходил сюда просто посидеть и чуть не плакал от согревающей душу мысли о том, что это принадлежит ему, он сам приобрел это, сам сделал себя. И ему было совершенно безразлично, что говорит о нем эта сопливая «старая гвардия» Луизианы. То, что кое-кто называл его выскочкой, было глупо, а тех, кто делал это слишком уж назойливо, нередко настигали на темных улицах и избивали. Однако никогда не убивали, даже не причиняли тяжелых увечий. Учили.
При этом пострадавшие мерзавцы могли его подозревать, но никогда бы не сумели доказать, что он хотя бы пальцем кого тронул.
В конце концов это суровый мир, и в нем случаются подобные неприятности.
Но теперь…
Теперь с Джиной случилось нечто посерьезнее.
Хмуро покачивая головой, он посмотрел через стекло. Джина. Самая яркая, самая лучшая из них. Джина, с ее неповторимым смехом, с ее улыбкой, с оптимизмом, который, наверное, не покинул ее до самого смертного часа.
