— Я не спала этой ночью, лейтенант, она была так ужасна.
— Ищете забвения на дне стакана, а?
— Вы могли бы оказать услугу толпе, которой вы служите, сделав нечто в том же роде, лейтенант.
Его губы искривила полуулыбка.
А он может быть очень красивым, заметила Энн. И раздраженно добавила про себя — и очень опасным, вероятно. Для Джона.
Коп был подозрителен. И не скрывал, что подозревает Джона.
Но подозревал ли он, что и она от него что-то скрывает? Зачем он припарковал машину напротив ее дома и наблюдал за ней?
— Я оказал бы услугу толпе… — повторил он, задрав голову и глядя на Энн. — Означает ли это, что вы приглашаете меня выпить? — Его улыбка сделалась шире.
Она не ответила.
— Лейтенант, что вы делаете там, внизу, и почему глазеете на мои окна?
Он пожал плечами:
— Просто хотел убедиться, что с вами все в порядке.
— Понимаю. Значит, вы здесь в целях моей безопасности?
— Что-то вроде того, — ответил он, повернувшись к ней спиной и глядя на восходящее солнце. — Нет, честно признаться, я здесь потому, что моя машина сама привезла меня сюда, миссис Марсел. После того как сделала остановку у того места, где нашли Джину.
— Джину?
— Мисс Лаво. Женщину, которую убили сегодня ночью.
— Ах, вот оно что, — сказала Энн. Она с трудом сглотнула. У нее не было пока времени подумать о том, что была убита девушка. Джина Лаво. Она знала это имя. Джон не закончил ее портрет, он продолжал над ним работать и несколько раз говорил с ней о Джине. «Ты должна с ней познакомиться, Энни. Она потрясающая девушка. Я хочу сказать, что при иных обстоятельствах с такой девушкой никогда не встретился бы. Такова странная природа нашего общества. Оно поделено на сегменты. И каждый пребывает в своем уголке. Добропорядочные люди, порочные люди. Чистые — нечистые. Но на самом деле, в самой сущности, мы все одинаковы. Ты познакомишься с ней, ради меня, хорошо?» — попросил он, и, разумеется, она согласилась.
Теперь она уже никогда не познакомится с Джиной.
Коп продолжал стоять, уставившись на нее. Он по-прежнему был в темных очках, но она знала, как сверкают за этими темными стеклами его глаза. Ах, эти серо-стальные, всепонимающие, слишком проницательные глаза. Энн отступила в глубь комнаты:
— Простите, лейтенант, я очень устала. Если позволите, пойду посплю.
— Конечно.
— А вы так и будете глазеть на мои окна?
— Вроде того.
Энн вошла было в дом, но потом обернулась:
— Вы ждете девяти часов, чтобы начать действовать? Отправитесь к окружному прокурору за ордером на обыск моей квартиры?
Он улыбнулся:
— Колесо правосудия может вращаться медленно, миссис Марсел, однако, согласитесь, у меня есть для этого основания.
— Но полиция провела здесь полночи.
— Догадываюсь. Эксперты должны были собрать улики.
Энн мрачно сжала губы.
— Спокойной ночи, лейтенант, — сказала она еще раз.
— Желаю хорошо выспаться.
Энн устала. Так устала, что ощутила, как вино горячей волной течет по всему телу. И только этим можно было объяснить то, что она сделала в следующий момент.
Узнай, врага своего. Посмотри ему прямо в лицо, — сказала она себе, продолжая смотреть на мужчину, стоявшего под балконом.
— Если вы хотите осмотреть дом, лейтенант, поднимайтесь. Выпейте утренний стакан вина.
Он удивленно поднял бровь:
— Вы действительно приглашаете меня, миссис Марсел?
Она сошла с ума. Он ведь определенно враг и скорее всего думает, что она укрывает орудие убийства под подолом.
— Да, лейтенант, я приглашаю вас.
Идиотка! — обругала она себя.
Он колебался всего какую-то секунду. Его орлиные глаза по-прежнему скрывались за темными стеклами. Потом он пожал плечами, губы снова искривила нейтральная полуулыбка, и он зашагал к подъезду.
Энн неотрывно следила за тем, как он идет к дому, и ее охватывала паника. На кой черт она это делает? Замерев, она прислушалась: вот хлопнула входная дверь, вот он поднимается по лестнице. Потом послышался его низкий, чуть хрипловатый голос с красивыми модуляциями и легким местным акцентом: он разговаривал с постовым у нее под дверью, чуть-чуть растягивая слова.
Потом постучал.
Господи, она делает большую ошибку! Нужно сказать ему, чтобы он уходил, что она передумала, пробормотать что-нибудь насчет того, что она не станет разговаривать с ним без адвоката.
