Говорят, маги крови — бессмертны, — охотливо пояснил мужчина. — Но ты ведь знаешь, что это неправда. Просто подобные мне живут очень долго. Наш дар позволяет контролировать некоторое аспекты, влияющие на жизненные процессы, поэтому так происходит, — слегка скривился, продолжая уже нехотя. — И поскольку мы с тобой теперь
связаны кровно, при соблюдении некоторых условий, я бы мог сделать так, чтобы твои дети… — замолчал, очевидно, пытаясь подобрать более подходящие слова. — Это будет что-то вроде состояния стазиса. Они не будут развиваться. Не будут расти. Беременность остановится, Ева. Не навсегда конечно. Но несколько лет получить таким образом станет возможно. Может быть, пять или десять. Может больше. Пока точно сказать не могу. Всё зависит от того, как архивампиры воспримут вмешательство магии крови. Они довольно сильны, как оказалось, несмотря на то, что срок их жизни ещё мал. Если бы это были обычные малыши, то можно было бы сказать точнее. Чего только стоит твоя регенерация благодаря им, и то, как теперь… — договорить ему не удалось.
Ты сейчас ведь шутишь, да Амит? — произнесла на удивление спокойным тоном, бесцеремонно перебивая мужчину.
Просто сама пока не поняла, как относиться к столь «эксклюзивному предложению».
Однако слушать дальнейшее — желания не оказалось.
Создатель. Как такое вообще возможно?. Сотворить такое… с ними?.
Нет, — так и продолжая внимательно смотреть в мои глаза, ответил он. — Не шучу, Ева. И ты тоже должна прекрасно понимать, что отсрочка будет более чем уместна.
Более чем уместна? — спокойный тон потихоньку перерастал в усмешку. — Оказывается, крыша едет не у меня одной, Амит, — с большим усилием сдержала истеричный смешок. — Ты мне предлагаешь поставить жизнь моих детей на паузу, и только потому, что это удобно? Ты в своём уме, вообще?
Подозрения на счёт того, что эмоциональный обмен между мной и магом крови пагубно на него влиял, только утвердились. Как и то, что кажется моё сумасшествие не так уж и близко, в отличие от его величества императора главенствующего государства измерения Аксартон.
Вреда детям не будет, Ева. Обещаю, — только и сказал он, продолжая пытливо всматриваться в моё лицо.
И только я открыла рот, чтобы убедить его в том, что он конченый псих, раз вообще смеет ещё и аргументы приводить в пользу подобного, как… вспомнила кое-что. То, о чём разговаривали архимаг Де Алькарро и бывший Прайм Алнаира. То, о чём не захотел рассказывать Арт там, около Екатерининского парка, когда я задала ему вопрос о том, каким образом ко всему этому причастен Киринион и Кристиан… Два плюс два сложить казалось теперь даже сложнее, чем сопоставить последние события и сделать напрашивающийся вывод.
Кристиан — сын Кира, да? — спросила прямо. — То, что ты… предложил мне. Ты уже делал подобное. С ним, да?
До боли сжала свои пальцы, которые до сих пор покоились в руке мага крови, и притянула к себе ближе в рефлекторном жесте. Очень хотелось, чтобы зрительный контакт не был разорван… ведь я должна знать. Увидеть это в его глазах. Может быть, тогда поверю. Действительно. Хотя собственный довод казался не менее безумным, чем то, о чём до этого говорил Амит.
Скажи мне, — добавила уже не вопросом, а угрозой.
Надоело ждать от них милостыни из крупиц истины, которую после и не собрать в единое целое вовсе… Пусть только попробует не ответить.
Да, Ева, — наконец спустя несколько секунд молчания сказал Амит. Твою ж… Вселенную.
Глухая стена в сознании возникла сама собой. Очень хотелось отгородиться от мужчины.
От всего мира. И в первую очередь в эмоциональном плане. Осознание всего, что за последние годы произошло без моего ведома и в то же время совсем рядом, оказалось настолько невероятным для принятия, что разум словно окатило ледяной волной.
Нет, я не испытывала ощущение предательства. Просто они всегда были такими.
Жестокими. Беспощадными. Безжалостными. Ко всем. Без исключения. А я просто не понимала. Не хотела. Желала верить и надеяться, ведь как бы то ни было, они любили. Думала, что те, кто способен любить, не могут быть… настолько бесчувственными. Но я ошибалась. Жестоко. Да и, в конечном итоге… никогда мне не быть такой. Не хочу.
