Натан, Грамли из Мерфрисборо, получивший особую тюремную закалку, с силой нажал на гашетку «максима». Пулемет, установленный на мощной трехногой сошке, укрепленной на салазках, громыхал добрых минуты две, извергая 8-миллиметровые пули, которые разнесли вдребезги пол на первом этаже, подняв в воздух тучу пыли, щепок и прочих осколков. Впечатление от этого оружия оказалось настолько пугающим, что план, разработанный Ди-Эй, затрещал по всем швам.
Команда переднего входа поспешно отступила к автомобилю и укрылась за ним, держа под прицелом дверь и разбитую витрину. Команда заднего входа, все восемь человек, включая Френчи и Карло, сбилась на крохотном пятачке совсем рядом с зоной обстрела; никто не мог не то что говорить, но даже трезво обдумать происходящее, тем более подать сигнал или совершить еще какое-либо разумное действие, настолько оглушительным и страшным оказался звук пулеметной стрельбы. Дело было не в отсутствии храбрости — никакая храбрость не могла бы помочь, когда дело дошло до такого сокрушительного огня. Так что участники облавы лишь растерянно поглядывали друг на друга, отводя глаза, когда кто-то из них встречался взглядом с товарищем. Им был необходим предводитель, и он оказался рядом с ними через тридцать секунд — без бронежилета и с автоматической винтовкой.
— Назад! — прогремел Эрл, хорошо понимая, что стрелок вот-вот сообразит, что стреляет по пустому месту, и начнет переносить огонь из стороны в сторону.
Они послушно кинулись назад, и уже в следующую секунду стрелок повернул свое оружие направо и выпустил восемьсот пуль через стену в прихожую, как раз туда, где только что стояли растерявшиеся парни.
Длинная пулеметная очередь разнесла в пыль тонкий слой штукатурки и изрешетила деревянную стену, отделявшую лестничную клетку от прихожей. Полетела пыль и длинные острые щепки; воздух заполнился ядовитым дымом.
Эрл ждал до тех пор, пока не услышал клацание.
Это означало, что в пулемете закончились патроны; он слышал металлический лязг, с которым Натан начал заправлять в оружие новую ленту. Но вместо того чтобы мчаться наверх, Эрл просто перебежал через разгромленную прихожую, встал там, куда только что бил пулемет, поднял винтовку и, опустошив магазин, выпустил длинную очередь сквозь образовавшуюся дыру в стене вестибюля «Мэри-Джейн».
Затем он присоединил еще один магазин и отправил его содержимое туда же. После этого он скользящими шагами подлетел к углу лестничной клетки, взглянул наверх, но не смог ничего разглядеть сквозь тучи дыма и пыли от раздробленной штукатурки и пересохшего старого дерева.
А потом его уши уловили какой-то странный звук. Он попытался идентифицировать его, но грохот выстрелов все еще звенел у него в голове, и потому потребовалась секунда, если не две, чтобы как следует прислушаться. Наконец он узнал звук: равномерное кап... кап... кап...
Эрл снова посмотрел наверх и увидел кровь. Струйка крови подобралась к краю верхней ступеньки, там она замирала на мгновение, а потом падала вниз, одна тяжелая капля за другой. Это продолжалось недолго, до тех пор, пока отдельные капли не превратились в сплошной поток, который побежал зигзагообразной струйкой со ступеньки на ступеньку.
— Эй, там! — крикнул он. — Прекратите сопротивление. Пока что не пострадал никто из службы правопорядка и мирных жителей. Бросьте оружие и выходите.
Ему послышалось, будто он уловил движения людей, ходящих на цыпочках, и яростную перебранку шепотом.
Он опустился перед лестницей на одно колено. Кровь все обильнее струилась вниз по ступенькам. Участники облавы собрались слева и справа от него, заняв хорошие позиции для стрельбы.
На первых порах ответом ему послужила тишина, но очень скоро все услышали звук, похожий на неуверенные легкие шаги.
— Приготовьтесь, — шепнул Эрл.
Они отчетливо слышали, как идущий перемещается по коридору второго этажа, и вот перед лестницей появилась фигура. Это оказалась девушка-негритянка, на которой была лишь короткая комбинация и туфли на высоких каблуках. Даже издалека было видно, что ее лицо опухло, а широко раскрытые глаза покраснели. Она шла, обхватив себя руками за плечи. Губы у нее дрожали. Она слегка покачивалась на каблуках.
