— Тернер, сэр.
— Шериф Тернер, я понимаю ваше волнение. Это все из-за вчерашних событий. Но я уверяю вас, что не представляю никакой опасности. Пожалуйста, обыщите меня. Сами увидите.
Оуни встал перед капотом полицейского автомобиля; шериф быстро охлопал его от плеч до ног и пришел к выводу, что он действительно безоружен.
А вот Оуни за это время успел понять, что имеет дело с профессионалом, причем достаточно проницательным. Шериф не приблизился к «форду», а остался около своего собственного автомобиля. Никто из сидевших в микроавтобусе не мог прицельно выстрелить в него без того, чтобы открыть дверь и высунуться, а шериф, похоже, неплохо умел обращаться с оружием. Если все они выпрыгнут из автомобиля, то смогут справиться с ним, но он успеет положить двоих-троих из них. А потом вполне может удрать в лес, оттуда прострелить им шины, добраться до телефона и быстренько вызвать подкрепление. Хитрая собака.
— Каким бизнесом занимаетесь, сэр? — спросил шериф, несколько расслабившийся после того, как не нашел на Оуни никакого оружия.
— По большей части ставлю пенни-другое на лошадок, или на карту, или на шарик.
— Игрок, значит? Но похоже, в Хот-Спрингсе дела пошли не слишком хорошо.
— На этот раз не повезло. Но я туда вернусь, можете смело делать ставку.
— Ладно, только будьте поосторожнее: здесь, конечно, нет никаких ограничений скорости, но вы ехали очень уж быстро. Не хотелось бы потом отскребать вас от дерева.
— Да, конечно.
— Скажите мне ваше имя.
— Винсент Оуэн Мэддокс.
Лицо шерифа напряглось от легкой растерянности: имя показалось ему довольно знакомым.
— И вы говорите, что направляетесь в Фейетвилл?
— Направляемся в сторону Фейетвилла, старина.
— Хорошо, мистер Мэддокс...
И тут он в изумлении понял, что Оуэн означает Оуни, черты его лица сделались жесткими от осознания того, кто стоит перед ним, и рука молниеносно метнулась к рукояти большого пистолета, висевшего на бедре.
Но Оуни оказался быстрее.
Менее чем через полсекунды у него в руке появился маленький серебристый револьвер, возникший как будто ниоткуда, словно образовался прямо из воздуха, и он с сухим щелчком выпустил всего одну пулю в широкую грудь шерифа. Этот крупный и быстрый человек так и не смог достать свой «кольт», он лишь слегка пошатнулся, потому что удар от крошечной пульки показался совсем не сильным, больше походил на укол, но уже через секунду кровь хлынула из пробитой аорты, взгляд шерифа помутнел, и он тяжело, боком рухнул на землю.
— Ну вот, друзья, — позвал своих спутников Оуни. — Теперь посадите его в автомобиль и уберите куда-нибудь с дороги. Только живо, живо.
Бандиты Джонни вышли из «форда» и затащили мертвого офицера в его машину. Винс сел за руль и медленно ехал по дороге, пока не нашел достаточно высокий пригорок, с которого и пустил машину. Она перевернулась и завалилась в кусты.
— Да, — сказал Джонни, — нельзя не признать, быстрая работа. А откуда ты взял эту дамскую игрушку?
— Когда мне принесли в пещеру костюм, она лежала в кармане.
— Я не об этом говорю. Меня интересует, где ты ее прятал? Я и понятия не имел, что у тебя есть пушка. А ты выхватил ее быстрее молнии.
— Я не лишен некоторой ловкости.
— Где она была?
Оуни улыбнулся и подтянул кверху рукав пиджака. Манжет сорочки оказался незастегнутым, и было видно, что запястье обхватывает черная резинка. Он быстро засунул оружие под резинку и опустил рукав пиджака, так, что оружие теперь мог заметить только самый опытный и пристальный взгляд, да и то лишь в том случае, если человек знал, что ищет. Но Джонни успел разглядеть, что это был старый никелированный револьвер из тех, которые называли «велодогами», под патроны кругового воспламенения тридцать второго калибра, изготовленный в самом начале столетия, имевший ствол длиной всего один дюйм и не снабженный предохранителем.
— Этому трюку меня когда-то научил другой шериф, — сказал Оуни.
