— Полагаю, что нет.
— Этот ваш герой не перетрусил и к тому же знал, что баллистические качества его оружия позволяют стрелять сквозь деревянные перегородки и перекрытия. Он дождался, пока не кончилась лента, и расстрелял всех, кто был на лестничной клетке. И после этого вы были обречены. Герман скажет тебе, когда доберется сюда, что в умелых руках автоматическая винтовка «браунинг» — это самое лучшее оружие.
— Но что же нам все-таки делать? Боюсь, что время у меня на исходе. Я пригрозил, что начну взрывать Ниггертаун, чтобы удержать их от налетов, но ведь никому, кроме ковбоя, до черномазых нет никакого дела. Рано или поздно они перестанут считаться с этой угрозой, и даже ему придется взяться за старое. А если они доберутся до центральной конторы, деньги очень быстро иссякнут и у меня начнутся огромные неприятности.
— То есть это был бы мат в один ход?
— Да, и даже если мы будем делать все правильно, они могут ударить в главную точку и натянуть нас по самое дальше некуда. Так что приходится действовать быстро.
Лицо Джонни застыло. Он погрузился в глубокую задумчивость, все время рассуждая вслух:
— Шансы на то, что мы столкнемся с ними во время одного из ближайших налетов, крайне малы. Возможность захватить их врасплох у них дома тоже очень мала. Это весьма трудно устроить. Нет, мы должны найти для них такую аппетитную приманку, чтобы они не смогли устоять. Устроить такую глубокую западню, чтобы они ничего не заподозрили. Мы должны найти что-то такое, чтобы у них дух захватило от волнения.
— И что это может быть?
Джонни снова задумался.
— Этот Беккер... Ты говоришь, что ему нравится видеть свои портреты в газетах?
— Очень.
— Значит, нужно что-то такое, что даст большой отголосок. Что-то стильное, такое, что приманило бы сюда людей из «Нью-Йорк геральд трибьюн» и «Лайф».
— Да.
— Нужна такая слава, чтобы Беккер не смог перекрыть ее потоки.
Оуни погрузился в размышления. Он совершенно не понимал, что имеет в виду Испанец.
Джонни смотрел на него с нетерпением.
— Ну же, черт возьми! Пошевели тем, что есть у тебя в голове. Ты похож на британских генералов во время войны: так же как эти долбаки, можешь думать только о движении прямо вперед.
— Я просто не...
В дверях внезапно появился и застыл в полупоклоне Ральф.
— Ральф?
— Мистер Мэддокс, пришел Винс Морелла.
— Господи! — воскликнул Оуни. — Что, черт возьми, случилось? Он что, не может подождать?
— Он очень настойчив.
— Господи помилуй! — Оуни повернулся к Джонни. — Подождите секунду. Эти арканзасские ребята никогда ничего не говорят напрямик.
Он поднялся и прошел в гостиную, где стоял Винс Морелла, нервно вцепившись обеими руками в поля прижатой к животу шляпы.
— Что за фигня, Винс? У меня идет важное совещание.
— Простите, простите и еще раз простите, мистер Мэддокс, но я подумал, что вы захотите узнать это сразу.
— Ну?
— Сегодня утром я пришел в клуб, вошел в свой кабинет, а там сидит парень. Он уже находился в комнате. Он говорит, ч-то хочет встретиться с вами.
— Долбаный Иисус, я же сказал тебе...
— Вы никак не поймете. Он один из них.
Оуни подозрительно прищурился.
— Он...
— Он участвовал во всех налетах, знает, кто они, где они расквартированы, как работают, что будут делать дальше, как организована у них связь. Он хочет передать все это вам!
Глаза Оуни превратились в еле заметные щелки. Наконец-то он все полностью понял.
— За деньги, конечно. Всегда найдется кто-то желающий спеть за хорошие бабки.
— Нет, не за деньги. Именно поэтому он так хочет встретиться с вами. Ему нужно что-то такое, что можете дать только вы. Он учился в колледже. Его зовут Френчи Шорт.
