Пушка оказалась тяжеленной. Поскольку Френчи набил все карманы снаряженными магазинами, он, поднявшись, почувствовал, что ему стало довольно тяжело. Он взял винтовку и вышел туда, где у подножья лестницы рассредоточились остальные члены команды. Трое стояли на верхней лестничной площадке.
— Я перезарядил пушку Эрла, — сказал он.
— Знаешь, по-моему, он сейчас немного занят, — отозвался Эфф.
— Черт возьми, он послал меня за патронами для этой самой пушки, так что она ему, наверно, здорово нужна, — разозлился Френчи.
Эфф и все остальные лишь смотрели на него.
— Если что, прикройте меня, — скомандовал он. — Я отнесу ее ему.
Френчи растолкал своих товарищей и начал подниматься вверх по лестнице, держась около стены.
* * *
Эрл наблюдал за комнатой в конце коридора. Вдруг он услышал звук крадущихся шагов, и тут же перед ним возник мужчина с дробовиком и выстрелил. Эрл почувствовал, что его задело дробью, но, не задержавшись ни на мгновение, тоже нажал на спуск, опустошив до конца магазин. От стены полетели куски штукатурки, и очередной Грамли сразу осел и растянулся среди бесчисленных щепок, отодранных пулями от стен и дверных наличников.
Френчи только начал подниматься, как на втором этаже загремела стрельба. В тот же момент его нога, как нарочно, попала в собравшуюся на четвертой ступеньке лужу едва начавшей густеть крови Грамли. Не успев понять, в чем дело, он потерял равновесие, замахал руками и всей тяжестью грохнулся на пол. Во время падения его палец непроизвольно надавил на спусковой крючок, и оружие, поставленное на автоматическую стрельбу, выпустило очередь в пять или шесть выстрелов. Остальные члены команды рухнули ничком на пол, чтобы не попасть под неожиданный обстрел, а из винтовки вылетело еще несколько пуль, высадивших все стекла в ближайшем окне.
В следующее мгновение Френчи тяжело шлепнулся на задницу, ощутив в крестце резкую боль от удара об пол.
— Господи помилуй! Шорт, что, черт возьми, ты творишь?!
— Я упал, будь оно проклято. Все целы?
— Ты везучий сукин сын, — сказал кто-то. — Ты умудрился никого не задеть, но тебе придется платить за разбитые стекла.
— Начхать мне на это, — огрызнулся Френчи.
Он нажат на кнопку защелки, вытряхнул полупустой магазин и вставил один из полных, лежавших в кармане его пиджака. Затем он встал на колени, потом поднялся на ноги и, снова распихав своих товарищей, отправился вверх по лестнице.
— Эрл, — крикнул он, — я принес БАР.
Взглянув на него из комнаты, Эрл покачал было головой, но тут же кивнул и знаком приказал парню, чтобы тот переходил к нему.
После этого он шагнул в коридор и выпустил длинную очередь, которая должна была отбить у любого охоту высунуться из двери. Пули в который раз выбили тучу пыли из уже изрядно пострадавшей торцевой стены коридора.
Когда Френчи благополучно пересек коридор, Эрл придержал его за рукав и взял у него винтовку. Френчи потянулся было за «томпсоном», но Эрл бросил автомат на кровать, стоявшую у дальней стены комнаты.
— Пусть остается здесь. Будь рядом со мной и, когда я выброшу магазин, дашь мне новый. Все ясно?
— Да, сэр, — ответил Френчи.
Но Эрл уже высунулся в коридор.
— Тощий, — сказал он, — сейчас начнем. Я стану продвигаться по коридору. Вы идите следом за мной и очищайте комнаты. Я думаю, что все они будут пустыми. Когда я войду в комнату по соседству с той, где они засели, то буду стрелять сквозь стену. Пули в три десятых дюйма должны пробить их, как масло. Я буду стрелять высоко, но они должны навалить полные штаны. После этого они выскочат, и вы, ребята, должны быть готовы разделаться с ними. Что-нибудь непонятно?
— Все понятно, сэр, — ответил за всех Тощий.
— Ты готов, малый? — спросил Эрл у Френчи.
Френчи сглотнул подступивший к горлу комок.
* * *
Эрл выскользнул в коридор, держа винтовку наизготовку: приклад зажат под мышкой, длинный ствол нацелен вдоль коридора. Френчи, словно мальчик, подносящий клюшки во время партии в гольф, трусил следом. В правой руке он держал два магазина, в левой — один. Остальные лежали в карманах пиджака. Со стороны это могло бы показаться забавным — мужчина в бронежилете, семенящий за мужчиной в простом костюме, — но никто не смеялся.
