Как оказалось, врываться в дом Зои в растерзанной одежде и сходу впадать в истерику было не лучшей идеей. Когда Эва взяла себя в руки, пришлось дать длинное, полное неловких подробностей объяснение, чтобы убедить девушку не звать ее братьев. Или, что еще хуже, своего собственного.
Эва растянулась на единственном в домике предмете мебели — низкой крепкой кровати невероятных размеров — и стала смотреть, как ее подруга ходит из угла в угол. Она не понимала, почему красота Зои — настоящей богини викингов в сто семьдесят пять сантиметров ростом — не угнетает ее, но по каким-то причинам бывшая львица-одиночка была единственной в прайде, рядом с кем Эва чувствовала себя абсолютно свободно.
В отличие от нее, привыкшей ходить вокруг да около, от природы напористая Зои, меряя шагами комнату, спросила напрямую:
— Он назвал тебя неподходящей? Именно этим словом? — уточнила она, в ее голосе не было удивления или возмущения, только желание разобраться в случившемся.
— Да, неподходящей, — повторила Эва, пытаясь отрешиться от боли, которую причиняло воспоминание. Это он не про меня, сказала она себе. Это произошло с кем-то другим, с героиней вчерашнего телесериала. Ей было так больно, что все казалось каким-то ненастоящим.
Зои недоуменно нахмурилась и покачала головой.
— Совсем на него не похоже. Он всегда считал варварством изолировать женщин, чьи гены не годятся для передачи потомству. То же самое, что выгонять из прайда молодых мужчин, способных бросить вызов альфе.
— Но он изгнал Леонуса и Като, — напомнила Эва.
— Они распоряжались стаей, словно собственным гаремом, пока мой брат не отвоевал лидерство. Половина львиц ненавидела их. Эти двое не из тех, кто может спокойно принять поражение. Если бы он их не отослал, они бы разрушили прайд. Зато он оставил твоих братьев, так?
— Леонус и Като тоже их не тронули, когда пришли к власти. Слишком боялись.
— Вот поэтому-то Лига Ублюдков тебя не побеспокоит, но Лэндон не для того держит их поблизости. Ему нравятся твои братья. — Зои перестала ходить из угла в угол и склонила голову набок, будто рассматривая произошедшее с новой точки зрения. — Кстати, может, поэтому он почувствовал себя виноватым после того, как набросился на тебя в джипе…
— Из-за страха перед братьями?
— Нет, из уважения к ним. Из-за того, как они к тебе относятся. Они же трясутся над тобой, будто тебе пятнадцать, Эва! А ты хоть и взрослая девушка, но очень мелкая. Он, наверное, подумал, что едва не изнасиловал ребенка.
— Я ясно дала понять, что хочу его, — возразила та.
— У тебя течка. Он мог решить, что ты сама не знаешь, чего хочешь, что ты не в состоянии себя контролировать.
— Я пока не вою и не лезу на стены, — огрызнулась она.
— Нет, я и не говорю, что полезешь. Это у Лэндона сегодня произошла гормональная лоботомия>1. — Зои снова принялась ходить по комнате. — Что именно он сказал?
— Ну, не знаю, — уклончиво ответила Эва, будто его слова не остались в памяти уродливым шрамом. — Что-то вроде «неподходящих женщин изолируют не просто так, ни один мужчина, учуявший твой запах, не сможет удержаться».
Зои резко повернулась, перебрасывая гриву длинных темно-золотистых волос через плечо.
— Он сказал, что потерял контроль? — нетерпеливо переспросила она.
— Он сказал, что любой бы потерял, — ответила Эва.
Зои отмахнулась от нее, самодовольно улыбаясь.
— Ты заставила его забыться! — Она ликовала. — Еще бы, раз он разодрал твои джинсы. О, вот это здорово! Большой, крутой альфа перестает владеть собой, когда рядом сладкая маленькая Эва. Мне это нравится!
