Что это — «плата за прогресс?»
Вот так упрощенно можно было бы изложить эту серьезную проблему. Но я ведь пишу не учебник по медицине, меня интересует в первую очередь человек.
Не странно ли, что именно в наши дни шистозоматоз получил такое широкое распространение. Некоторые открыто называют это заболевание «платой за прогресс». В чем же тут дело? Почему?
К примеру, некое государство Икс, получившее независимость, хотело бы ликвидировать вековую отсталость и накормить голодающее население. Оно строит ирригационную систему, берет под рисовые поля пустовавшие земли, орошает их и… Внимание, улитка! Чтобы бороться с голодом, надо иметь рис, чтобы вырастить рис, нужна вода, а в воде вьются крохотные личинки, которые ищут человека, чтобы его убить. И дело дошло до того, что в Бразилии улитка в буквальном смысле слова «согнала» человека с огромной каучуковой плантации. Кстати сказать, улитка когда-то приплыла в Бразилию из Африки на судах с невольниками.
Один из симптомов «улиточной лихорадки» — постоянная усталость. Как при малярии или при сонной болезни, так и при шистозоматозе у человека всегда утомленный вид, он апатичен, не проявляет никакого интереса к жизни. (Наверное, следовало бы перестать говорить о «лени» здешних жителей, о которой так любят разглагольствовать разные туристы, проводящие в стране лишь несколько часов. Нужно отличать лень от болезни. Как же часто эти «апатичные» крестьяне оказываются просто-напросто больными!)
С недавнего времени медицина располагает лекарством, на которое возлагаются большие надежды. Его дали людям Макс Вильгельм, Пауль Шмидт и Клод Ламбер. Макс Вильгельм перепробовал две сотни различных химических соединений, прежде чем нашел единственное, которое излечивает болезнь за неделю. Доктор Ламбер много лет практиковал в Африке, досконально изучил смерть, «ползающую в улитке», но без колебаний заразил… самого себя! Как и многие другие в истории медицины, он, человек идеального здоровья, сознательно заразился страшной болезнью, чтобы испытать действие нового лекарства.
Медицина против колдовства
Это лекарство относительно дешево, но срок его действия — незначителен: всего три месяца… А болезнь разгуливает как раз там, где не хватает лекарств и не хватает квалифицированных врачей, где путь современной медицине в крестьянский дом часто преграждают суеверие и колдуны.
Человек борется с улиткой. В этой войне важно, кто кого перехитрит. Как и в любой другой, здесь тоже действует разведка; люди пытаются предугадать направление продвижений неприятельских армий, чтобы ударить по ним наверняка. В воду забрасываются «шпионские суденышки» — миниатюрные лодочки с командой из… мышей. Если в воде, которая просочится в лодочки через специально сделанные отверстия, находятся подвижные форпосты страшной болезни, мышь неминуемо заразится.
В войне, объявленной человеком, улитка, как правило, выигрывает. Ее пытались убить электрическим током. Безуспешно. В воду бросали «улиток-каннибалов», которые, по замыслу, должны были уничтожить улиток — переносчиков болезни. Улитку травили химикатами. Обрадованные жители с еще большим удовольствием плескались в воде, казалось избавленной от ползающей опасности, но внезапно враг появлялся снова, расплодившись из уцелевших одиночных особей. Кто знает, может, человеку и удастся искусственно скрестить улитку-убийцу с каким-то другим видом и получить совсем новый вид, не столь способный сопротивляться действиям химикатов?
Об этой войне человека с улиткой я имел беседу в лаборатории, основанной Всемирной организацией здравоохранения в 1953 году на острове Лейте в Пало, недалеко от Таклобана. В настоящее время работающие в ней доктора Альфредо Т. Сайтос, Байни и Блас ведут исследования, результатов которых ждут тысячи страдающих от шистозоматоза крестьян — филиппинских баррио. Я посетил и некоторые деревни на реке Пало.
В этой небольшой лаборатории, где я был принят с истинно филиппинским гостеприимством, мне показали селезенку человека, убитого «смертью, ползающей в улитке». Из всех видов шистозоматоза, от которого страдают люди на нашей планете, особенно опасен так называемый японский.
