Рука, обвившая его шею, была толстой и мощной. Он невольно схватился за нее, пытаясь ослабить хватку. В ухо ему шепнули: «Привет, сука!», и он ощутил дуло, упершееся ему в висок. Он успел подумать только: «А я бросил свою пушку!» И, поскольку все эти годы его учили одному – что плохая ситуация может измениться только к худшему и надо действовать теперь или никогда, – он инстинктивно ударил правым каблуком в подъем стопы того, кто его держал, и одновременно ткнул локтем в живот противника, извернулся, левой рукой отбив оружие в сторону, а растопыренными пальцами правой целясь противнику в лицо. Раздался выстрел – оглушительно громкий, – с потолка посыпалась штукатурка, человек взвыл – Клинг вцепился ему в глаза, ударил коленом в пах, потом врезал ребром ладони по переносице – он бил насмерть, с расчетом на то, чтобы осколки кости врезались противнику в мозг. Человек отшатнулся, все еще не выпуская оружия, и Клинг боднул его головой, целясь в челюсть. «Падай, ублюдок, падай же!» Снова выстрел, эхо отдалось в тесном подъезде пушечной канонадой, во влажном воздухе запахло порохом. Клинг отвел руку и с размаха врезал кулаком в кадык – и наконец-то почувствовал, что противник обмяк. Он рухнул к его ногам, точно подрубленный дуб. Оружие со звоном упало на пол.
Тяжело дыша, Клинг смотрел на поверженного противника.
Он не узнал его.
Снял с пояса наручники, сковал противнику руки за спиной, потом тяжело сел на ступеньки, все еще задыхаясь, и сцепил руки перед собой, словно в молитве. Опустил голову и наконец позволил себе разрыдаться.
Официальный допрос начался в кабинете лейтенанта в 87-м участке в ноль часов семь минут 15 августа, через неделю после того, как труп Джереми Ньюмена был обнаружен в его квартире на Сильвермайн-Овал. При допросе присутствовали: детектив-лейтенант Питер Бернс, детектив второго ранга Стивен Луис Карелла и помощник окружного прокурора по имени Энтони Костанца. Полицейская стенографистка записывала допрос слово в слово. Все вопросы задавал Костанца. Отвечала на вопросы сперва Энн Ньюмен, а потом Сьюзен Ньюмен.
Вопрос: – Миссис Ньюмен, вы сообщили арестовавшим вас офицерам, что виновны в смерти...
Ответ: – Частично виновна.
В.: В смерти своего мужа, Джереми Ньюмена.
О.: Да.
В.: Говоря «частично виновна»...
О.: Я первой это предложила.
В.: Что именно, миссис Ньюмен?
О.: Убить его.
В.: Кому вы это предложили?
О.: Своей свекрови.
В.: Когда это произошло?
О.: Четвертого июля.
В.: Это точная дата?
О.: Точная.
В.: Почему вы так точно это помните?
О.: У нас была вечеринка, и Джерри снова напился.
В.: Ваша свекровь присутствовала на этой вечеринке?
О.: Вечеринка проходила у нее дома.
В.: Так вы говорите, что ваш муж напился?
О.: Да. Как обычно. Вскоре после обеда нам пришлось тащить его домой.
В.: «Нам» – это...
О.: Нам со Сьюзен. Нам с моей свекровью. Мы посадили его в такси и повезли домой. Когда мы положили его в постель, я впервые предложила его убить.
В.: Почему вы хотели убить его?
О.: Я хотела избавиться от отношений, которые меня давили.
В.: А почему вы просто не попросили у него развода?
О.: А вы думаете, я не просила? В.: Вы просили мужа о разводе? О.: Сколько раз! В.: И что он отвечал? О.: Он отказывался дать мне развод. В.: И вы решили его убить?
О.: Да нет, конечно! Не говорите глупостей! У меня было достаточно оснований, чтобы развестись с ним раз шесть. Он был хроническим алкоголиком. Все, что было нужно, – это уйти от него или выгнать его из дома.
В.: Тогда что же заставило вас...
О.: А вы думаете, тогда бы я от него избавилась? Серьезно? Даже если бы он дал мне развод, как я просила? Что я бы на самом деле избавилась от него? Как вы думаете, кому бы он стал звонить, когда в очередной раз заблюется с ног до головы? Сперва – мне, чтобы сообщить мне, какая он бездарность, а потом – Сьюзен, попросить прийти и посидеть с ним. Что толку было разводиться?
В.: Ваша свекровь сочувствовала вашему намерению развестись?
О.: Полностью. Но она не хуже меня понимала, что развод ничего не даст. Джерри преследовал бы меня до конца жизни.
В.: И как она отреагировала на ваше предложение убить его?
