— Я думала об этом.
— Представляешь?! А что, если это жена, убившая своего мужа, или муж — жену? И кто-то из них вырыл могилу и спрятал тело?
— А потом, терзаемый угрызениями совести, посадил цветы и стал подстригать траву.
Сидни рассмеялась:
— Полагаю, муж-убийца не стал бы стричь траву.
Она предложила еще несколько версий, и во всех преобладали убийство, драки и нанесение увечий. Мало того, теперь Сидни была готова купить лопату и попытаться вырыть труп. Если таковой действительно существовал.
— Почему у тебя в голове одни жестокие преступления? — спросила Лайра.
Сидни пожала плечами:
— Возможно, потому что почти все мои братья работают в правоохранительных органах. Я наслушалась таких историй за обеденным столом, что, наверное, стала циником.
Лайра с ней не согласилась. Она вовсе не считала Сидни циничной. Просто у нее чересчур живое воображение. Что поможет ей преуспеть в своем деле.
— Слушай, пора работать, — вздохнула Лайра, — иначе и сегодня не удастся поспать.
Сидни кивнула, и следующие несколько часов обе молча трудились. К полуночи Лайра освободилась и ушла в спальню.
— В какое время ты поедешь к бабушке?
— Около трех. Иначе придется еле-еле тащиться в потоке возвращающихся с работы. А что?
— Не могла бы ты взять эти катушки с фильмами? Их нужно отдать в пятницу к пяти, а я весь день пробуду на другом конце корпуса. Ты бы очень мне помогла…
— Конечно, захвачу. Мне по пути.
В четверг после лекций Лайра заглянула в кабинет доктора Малера обсудить дополнительный проект. Рассказала ему о садике, обнаруженном в глубине свалки. И объяснила, что хочет сделать короткометражку на несколько минут.
— Вы уже закончили документальный ролик о… какая у вас тема?
— Парки. Я решила снять фильм о Перейсо-парке и именно там нашла симпатичный маленький садик.
Малер поднял на нее ошеломленный взгляд и облокотился о столешницу.
— Что это на вас нашло? С ним давно покончено! И откуда вы вообще о нем узнали?!
Девушка кивком показала на постер:
— Заимствовала идею у вас, профессор. Из вашего постера.
Малер развернулся вместе с креслом и уставился на стену.
— Это провисело здесь так долго, что я совсем о нем забыл. Я вырос рядом с этим парком. И купил постер на первом ежегодном фестивале, но на следующий год переехал. Он пришел в полный упадок, верно?
— Да, — вздохнула Лайра и рассказала, как снимала машины и грузовики, сбрасывавшие отходы.
— И теперь вы хотите снимать садик у подножия холма?
— Я уже начала. Каждый день меняю карту памяти. Но пока что не было времени просмотреть. Я подумала, что если вы одобрите второй проект…
— Хм-хм…
Черт, он потирает подбородок! Сейчас зарубит проект!
— Интригующе, — признал Малер. — Вот что я вам скажу: ваша оценка зависит от документального фильма. Как только вы его сдадите, можете заняться фильмом о садике. Мне не нравится, что все это слишком напоминает тему вашего первого фильма. Та же среда, то же мировоззрение, но все это ваше дело. Начнете, когда закончите первый фильм.
Выходя из кабинета, Лайра думала о совете Малера. Он прав. Сначала нужно закончить фильм, от которого так много зависит. А пока пусть камера работает. Делает снимки.
В пятницу днем Лайра посчитала, что, выехав раньше часа пик, избежит самого плотного движения, но на шоссе между штатами случилась авария, в которой пострадали сразу четыре машины. Поэтому пришлось выбрать объездную дорогу, правда, хорошо знакомую. Лайра не раз любовалась тамошними прекрасными пейзажами. Хотя скорость оказалась гораздо ниже обычной, Лайра не сетовала. День выдался прекрасным, и она с удовольствием рассматривала ухоженные газоны и сады.
Она как раз миновала каньон Уолнат, когда увидела табличку «Дворовая распродажа».
