— Разве у меня есть выбор?
— Боюсь, что нет.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Хочу, чтобы ты обнял меня, — сказала она тоном жалующегося ребенка. — Марк, я же ни черта не смыслю в управлении лесозаготовительной фирмой.
Он засмеялся.
— Ты смыслишь в этом примерно столько же, сколько в античности в то время, когда впервые пришла ко мне. Ты быстро все схватываешь.
— По античности у меня был превосходный учитель.
Голосом, внезапно охрипшим при воспоминании о счастливых временах, проведенных вместе, он сказал:
— Я люблю тебя, малышка.
— Я тоже люблю тебя.
Повесив трубку, она пожалела, что не со всеми ее отношения так просты и ясны, как с Марком. Выключила лампу и легла, уставившись на непрерывно меняющиеся узоры лунного света и тени на потолке.
Первое, что предстоит утром, — дать объявление, что «Крэндол Логинг» возобновляет свою деятельность. Лесорубы, которые хотят вернуться на работу, будут немедленно восстановлены. Частников тоже надо пригласить и сказать, что их древесина будет полностью скупаться.
Затем она проанализирует рынки и заключит контракты. И даст объявления о продаже древесины.
Как же много всего! И так много того, о чем надо подумать… например, о том, что поцелуи Кена, несмотря на всю их страстность, почти не затронули ее… в то время как Кэш Будро…
— Это ты сделал?
— Что сделал? — внятно спросил Кэш, хотя остро отточенный ноготок соблазняюще скользил по его губам, мешая говорить.
Рода Гилберт улыбалась ему знакомой плотоядной улыбкой. Для полноты картины не хватало только клыков.
— Я спрашиваю — ты убил бультерьеров Джигера Флина?
— Да какие это бультерьеры! Помесь какая-то.
— Не заговаривай зубы. Отвечай — ты?
— Нет, не я.
Кэш отстранил ее и вошел наконец в комнату. Она буквально атаковала его на пороге черного входа своего дома, сгорая от нетерпения услышать ответ на животрепещущий вопрос. Даже поцеловала его всего один раз.
— Но все говорят, что это ты.
— Что ж поделать, если говорят? Собак я не убивал.
— А если я попрошу, чтобы ты дал честное слово?
— Джигер уже попросил.
В аккуратно подведенных глазах Роды отразилось удивление.
— Ты говорил об этом с Джигером?
— Не более чем час назад. Дай пива.
Достав из холодильника банку с пивом, Рода потащила Кэша в свою спальню. Усевшись на ее изящный диванчик, он водрузил ноги в башмаках на журнальный столик из матового стекла и стал потягивать холодное пиво. Рода села рядом. Жадное любопытство сочилось из ее глаз, как смола выступает из щелей в коре сосны.
— А где?
— Что где?
— Где вы сцепились с Джигером?
— Мы с ним не сцеплялись. Я был на окраине города. Возле пивной увидал его пикап. Я остановился и вошел.
— И что он сделал, когда увидел тебя? Кэш безразлично пожал плечами:
— Начал обвинять меня. Я сказал, что был бы идиотом, если бы убил собак, на которых всегда выигрывал. — Кэш отпил еще глоток под неотступным взглядом Роды, ловящей каждое слово. — Он признался, что это соображение не приходило ему в голову. Потом спросил, где я получил пулю в пикап.
— А где ты ее получил?
— Один олух из Аллен-Пэриш вообразил, что я спал с его женой.
— Это так и было?
Его ухмылка выражала нечто среднее между отрицанием и подтверждением. Он наслаждался, мучая ее. Это было свинством с его стороны, но она разве лучше? Разве она очень верная жена?
Жен, любящих своих мужей, Кэш никогда не трогал. Но тех, кто сам лез к нему в постель, он умыкал без зазрения совести.
Рода Гилберт влетела в его объятия как-то вечером в городском клубе. Он редко бывал там, а в тот раз явился по приглашению одной разведенной дамочки. На время прервали игру в покер с грошовыми ставками, и та отлучилась в туалет, а Кэш вышел на улицу покурить. Рода выскочила вслед за ним.
— Как вам нравится покер?
— Скука.
— А как вам понравится вот это? — Она задрала свитер, под которым у нее ничего не было надето.
Затянувшись еще раз сигаретой, он внимательно осмотрел безупречную грудь.
— Можно дать хорошие деньги.
Она отвесила ему пощечину, он ответил ей тем же. Она сердито опустила свитер и, глядя в карие, с золотыми искорками глаза, сказала:
— Завтра приходи в три часа в мотель «Евангелина».
