Все это не правда, убеждала она себя.
К тому времени, как Шейла доехала до конторы, сомнения, которые посеял в ней Коттон, подорвали ее уверенность. Как будто туча заволокла солнце.
Она затормозила, распахнула дверцу автомобиля. Пикап Кэша был припаркован возле весов. Значит, он здесь, а не в лесу. Шейла была довольна тем, что не придется его разыскивать бог знает где. Откладывать объяснение больше нельзя. Надо немедленно убедиться в том, что Коттон был не прав, ошибался. Нужно быть уверенной в том, что именно она была права.
Шейла решительно вошла в контору и захлопнула за собой дверь с громким треском. Кэш сидел за письменным столом, делая подсчеты на калькуляторе. Он бросил на нее взгляд: брови нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску.
— Ты не поверишь, Шейла. Кен Хоуэл тебя крепко надувал.
— Как и ты.
Голос ее был тихим, но холодным и твердым. Такого он явно не ожидал: посмотрел на нее внимательно. Она стояла в напряженной позе возле двери и часто моргала от негодования. Он спокойно окинул взглядом ее фигуру с головы до пят и обратно. Потом бросил ручку на заваленный бумагами стол и закинул ладони за голову.
— Верно. Как и я. И пока что жалоб от тебя не слышал.
Ее грудь дрожала от неровного дыхания.
— Но почему? Зачем все это?
— Почему? — Он неожиданно рассмеялся. Заметив, что она все-таки настроена воинственно, коротко ответил:
— Потому что это приятно.
— И это единственная причина? Приятно, и все? — Голос ее прозвучал грубо. — То есть любая женщина сойдет. Но почему все же я?
Он опустил руки и поднялся. Вышел из-за стола и присел на его краешек, не сводя с нее глаз.
— С чего это ты вдруг затеяла такой разговор? Живот прихватило?
— Объясни мне, Кэш, — сказала она резко и нетерпеливо, — если любая женщина вызывает у тебя эрекцию и ты всегда испытываешь удовлетворение, то зачем тебе именно я?
Он прикусил нижнюю губу у уголка рта.
— Хочешь все напрямик?
— Да, напрямик.
— Ну хорошо, — сказал он нагловато. — Пожалуй, с тобой оказалось все гораздо восхитительнее, чем с другими. Я тебя захотел с того дня, когда увидел, как ты спишь под деревом. После того стоило мне тебя увидеть, как желание возрастало, пока я наконец тебя не поимел.
— Для тебя это было захватывающе. Моя капитуляция.
— Да, — ответил он с грубой откровенностью. — Для тебя это тоже было захватывающим, не правда ли? Она прикусила губу, чтобы не расплакаться.
— Почему ты ничего мне не сказал?
— Когда?
— После первого раза.
— Потому что ты смотрела на меня свысока, словно ожидая, что я буду извиняться. А я перед женщиной никогда не извиняюсь. Ни за что. И уж тем более за то, что трахнул ее.
— Ты получил, что хотел. Я сдалась, даже сама пришла к тебе. Почему ты тогда не оставил все это? Он посмотрел на нее странно:
— Хм… Потому что не насытился. Я и сейчас еще не удовлетворен. Мне нравятся твои груди, твои ноги, твоя попка, твои губы, звуки, которые ты издаешь, когда кончаешь. Продолжать или хватит?
Шейла испытала борьбу эмоций. Леди, которую воспитывала Мэйси, хотелось влепить ему пощечину и выйти вон. Женщина в ней хотела прижаться к нему, целовать его и любить. Хотелось сделать ему больно, чтобы он испытал те же страдания, которые заставлял переносить ее своим холодно-циничным тоном.
— Почему… Почему ты это сделал прошлой ночью в Бель-Тэр?
— Слушай, только не делай вид, что тебе не понравилось. Тебя аж трясло.
— Я не говорю, что мне не понравилось! — крикнула она. — Я спрашиваю — почему именно тогда и там?
