Жар холодных числ и пафос бесстрастной логики - страница 81
* Винер. Кибернетика и общество. М., 1958 (см. Предисловие «Идея вероятностной Вселенной»).
Отказ от принципа обязательной дихотомии «истинное-ложное» явился важным завоеванием математико-логической мысли XX столетия, отражающим диалектическую при. роду человеческого познания. Логика, продолжая развивать и углублять свой формальный аппарат (который становится все более сложным, мощным и разнообразным), таким образом более решительно, чем ранее, обращается к учету свойств реального мышления. Это проявляется, в частности, в появлении таких ослаблений понятия алгоритма (вычислимости), которые связаны с задачей отображения в логике «человеческого фактора». Одним из таких ослаблений является понятие предписания алгоритмического типа, предполагающее, что «исполнительным устройством» для алгоритмов является человек с присущими ему ограничениями и свойствами. Не останавливаясь на всех этих вопросах более подробно, мы отсылаем читателя к имеющейся на этот счет литератутуре*.
Отметим также еще один существенный момент. Пересмотр «традиционных» представлений о логической детерминированности, связанные с этим расширение понятия алгоритмического процесса и появление «новых логик» обусловлены не только возрастающей ролью «человеческого фактора». Даже те отрасли знания, которые занимаются исключительно — или почти исключительно—«мертвой» природой (и прежде всего физика), сталкиваются ныне с ситуацией, когда говорить об алгоритмическом познании объектов приходится в каком-то новом, не до конца еще ясном смысле. Уяснение назревающего нового представления о логической детерминированности составляет теперь одну из самых привлекательных для пытливого исследователя проблем. Эта проблема порождает множество более частных вопросов.
Что такое язык вообще и каковы особенности научных языков? Как следует понимать отображение реальности в понятийной теории, коль скоро она выражена некоторой знаковой системой? В каком смысле такая теория предсказывает новые явления? Как в логическом плане соотносятся между собой «теоретические» понятия — понятия дедуктивных наук — и понятия «эмпирические», формирующиеся в опытно-экспериментальном познании? Комплекс подобных вопросов оказывает сильное влияние на развитие теории знаковых систем — семиотики и многие аспекты методологии науки.
В задачи данной книги не входит подробный философский анализ представлений о логической дедукции и алгоритмической процедуре как инструментах познания. Поэтому и в данном случае мы ограничимся фактической стороной дела и сравним то представление о научном описании Вселенной, которое господствовало сто — двести лет назад, с современными представлениями.
Открытие И. Ньютоном закона всемирного тяготения и поразительное по своей точности подтверждение этого закона последующими астрономическими наблюдениями привело к концепции, которая получила название «лапласовского детерминизма», поскольку была образно и четко сформулирована французским математиком, астрономом и физиком Пьером Лапласом. Вот его знаменитые слова:
«Мы должны рассматривать существующее состояние Вселенной как следствие предыдущего состояния и как причину последующего. Ум, который в данный момент знал бы все силы, действующие в природе, и относительное положение всех составляющих ее сущностей, если бы он был еще столь обширным, чтобы ввести в расчет все эти данные, охватил бы единой формулой движения крупнейших тел Вселенной и легчайших атомов. Ничего не было бы для него недостоверным, и будущее, как и прошедшее, стояло бы перед его глазами»[*].
В этом рассуждении присутствует не только непререкаемая убежденность в принципиальной жесткой детермировакности явлений природы, но и глубокая уверенность в возможности — правда, тоже принципиальной — такой теории, которая абсолютно точно отражает развитие событий во Вселенной, то есть теории, представляющей собой знаковую модель, изоморфную реальности - такая уверенность звучит в ссылке на «формулу», ибо Лаплас, будучи математиком, подразумевал под последней, конечно, математическое соотношение — соотношение, содержащее в качестве переменных «наблюдаемые» физические параметры: координаты, импульсы, время; подставляя в эту «формулу» любое значение временной переменной, «всеобъемлющий ум» мог бы, считал Лаплас. вычислить значение других переменных, то есть узнать положение и скорость любой частицы материи в соответствующий момент времени.
