Жанна д'Арк - страница 14

Большею частью слышались ей Голоса с правой стороны, оттуда, где была церковь,[126] и оттуда же сиял ей «великий Свет», может быть, такой же, как Павлу, на пути в Дамаск:

«Около полудня» услышала Голос и Жанна, в первый раз, а может быть, увидела и Свет.

Чаще всего слышались ей Голоса в звоне колоколов, вечерних и утренних. Очень она их за то полюбила и обещала собственного печения хлебцы пономарю, чтоб он звонил усерднее.[127]

Никому никогда не говорила о Голосах – ни отцу, ни матери, ни духовнику.[128]

«Видели ли вы во плоти сущих Ангелов?» – спросят Жанну судьи. «Видела, как вижу вас!» – ответит она.[129]

Видела «лики их, великолепно и драгоценно венчанные».[130] Часто обнимала и целовала их, чувствуя теплоту и обоняя благоухание прославленных тел, подобное благоуханию райских цветов.[131] А когда святые уходили – целовала землю там, где стояли их ноги.[132]

Страха теперь уже не было: знала, что Черная Мать-Земля и Черная Дева, Матерь Божия Пью-Велейская, – одно и то же; вот почему, услышав первый таинственный Зов, узнала в нем голос матери. Эти «Госпожи Небесные», Святые, и те «Госпожи Лесные», Феи, говорили ей об одном и том же, хотя и по-разному.

Видела нередко Ангелов и на людях: «Потому что часто бывают они среди людей, но люди их не видят, а я вижу».[133] Это сказано так просто, как, может быть, не говорилось никогда, с первых веков христианства, и потому именно, что это так просто и что душа человеческая это пьет невольно, как жаждущий воду, мы чувствуем, что это было – не могло не быть.

«Когда мне бывает тяжело, что люди с трудом верят тому, что я говорю им от лица Мессира (Господа), я ухожу от людей к Нему и молюсь, и жалуюсь Ему. И тотчас же после того слышу Голос: „Дочерь Божия, иди, иди! Я тебе помогу – иди!“ И, слыша то, я очень радуюсь, и мне хотелось бы всегда быть в этой радости».[134] – «А когда они (Ангелы или Святые) уходили от меня, я плакала и мне хотелось, чтоб они взяли меня с собой».[135]

«В первый же раз, как услышала я Голоса, я дала обет девства». Бедное латунное колечко с двумя именами в одном: Иисус-Мария – отдает Святым, а те, тронув его, возвращают ей, в знак того, что невеста обручилась Жениху, поселянка Жанна – Царю Небесному.[136]

Если все еще плачет иногда от страха, то теперь уже потому, что не Голосов страшится и не в них сомневается, а в себе самой: «Я – бедная девушка; ни ездить верхом, ни сражаться мечом не умею»… – «Знамя Царя Небесного возьми, дочерь Божия, и смело ступай! Бог тебе поможет», – утешают ее Голоса.[137]

С каждым днем все чаще говорят они с ней, все ближе, внятнее и неотступнее. «Дня не проходит, чтоб я их не слышала. И они мне нужны».[138] – «Дочерь Божия, ступай в город Вокулёр, к капитану Роберу Бодрикуру: он даст тебе ратных людей, чтоб отвести тебя к Дофину!»[139] – «Ступай во Францию!» – «Освободи Орлеан!» – «Венчай короля!»

Целых пять лет, от тринадцатого года до восемнадцатого, длится борьба ее с Голосами, такая же, как у св. Франциска Ассизского. «Чти отца и матерь твою…» – «Если кто не возненавидит отца и матери своей, тот не может быть Моим учеником». – «Самое тяжкое из всего, что пришлось мне вынести в жизни, – это уход от отца и матери», – могла бы сказать и Жанна, так же как Франциск.[140] «Но будь у меня сто отцов и сто матерей, я все равно от них убежала бы!»[141]

Жанна обратилась за помощью к троюродному дяде своему, Дюрану Лаксару, жившему в соседнем с Домреми селении Бюрей, ближайшем к городку Вокулёру, и сообщила ему пророчество о Деве: «Францию погубила Жена, а Дева спасет». – «Жена» – королева Изабелла Баварская, а «Дева» – Жанна.[142]

Дядя согласился отвести ее в Вокулёр, к тамошнему коменданту, сиру Роберу дё Бодрикуру. Это был человек не глупый и не злой, но грубый, пьяный и распутный, похожий на всех тогдашних ратных людей; пахло от него конюшней, кабаком и домом терпимости.[143]

Бедная крестьянская девушка, в красной заплатанной юбке, но с лицом, озаренным нездешним светом, смело вошла в находившийся высоко над городом замок, протеснилась сквозь толпу полуразбойничьей-полурыцарской челяди и, услышав Голос: «Вот он!» – прямо подошла к сиру Роберу и сказала: