По своей структуре Швейцарский союз являлся конфедерацией. Верховным органом ее являлся Тагзатцунг - регулярно собиравшаяся коллегия представителей полноправных земель, которые с 15в. именовались кантонами. Постоянных органов центральной власти не было и общие вопросы решались полномочными депутатами кантонов на общесоюзных сеймах (тагзатцунгах). "Союзные земли" не имели права голоса и их интересы представляли союзные кантоны, являвшиеся гарантами их территориальной неприкосновенности. Господствовал принцип единогласия. В спорных ситуациях прибегали к посредничеству. С конца XVв. приоритет в Тагзатцунге принадлежал Цюриху. В нем хранилась документация, велась иностранная переписка и его депутаты обычно председательствовали на заседаниях. Кантоны и союзные земли были автономны во внутренних делах, имели регальные права, включая сбор налогов и чеканку монеты, и могли заключать союзы с иноземными державами и между собой, если эти договоры не угрожали безопасности конфедерации в целом или союзным соглашениям. В городах сложилась система самоуправления: большие и малые советы, бургомистры, судебные коллегии шеффенов. Положение фогтств было бесправным. Они, как правило, были захвачены у соседей (Австрии, Милана, Савойи) и управляли ими фогты, назначавшиеся конфедерацией или кантоном.
Швейцарский союз сложился исторически за счет территориальных единиц, отличавшихся разным уровнем экономического развития, что и обусловило многообразие форм и путей экономического развития.
Все кантоны делились на две группы:
- "лесные"("старые") - сельскохозяйственные, более отсталые (Швиц, Ури, Унтервальден и др.)
- "городские" - более развитые (Цюрих, Базель, Берн и др. ).
Для большинства кантонов были характерны неразвитость феодальных отношений, длительное сохранение общины-марки и наличие большой прослойки свободного крестьянства.
"Лесные" кантоны. Главной отраслью сельского хозяйства этих кантонов было животноводство, продукты которого поставлялись на рынки Швейцарии и соседних стран. В условиях широкого распространения дремучих лесов, недоступных гор, тучных альпийских лугов и небольшого количества пахотных земель земледелие было нерентабельно. Эти кантоны не удовлетворяли даже свои собственные потребности в хлебе и ввозили хлеб и вино через Цюрих и Люцерн из Германии. Предпочтение лесные кантоны отдавали молочному животноводству. Швейцарский сыр пользовался большим спросом в европейских странах, известен он был даже на Руси. В целях сохранения высокой продуктивности этой отрасли животноводства и местных пород скота в кантонах вводились строгие ограничения и даже полные запреты ввоза и вывоза живого рогатого скота.
В ходе освободительной борьбы большинство крестьянских общин увеличили свои земельные владения за счет монастырей или враждебного дворянства. Очень многие крестьяне смогли выкупиться из крепостной зависимости. В результате феодальное землевладение имело меньший удельный вес, чем свободное крестьянское. Исключение составляли фогтства, где господствовали феодально-крепостнические порядки и произвол властей с единственным отличием в том, что вместо сеньоров были представлены отдельные кантоны или конфедерация в целом.
Община-марка подверглась заметному разложению, особенно в земледельческих районах. Угодья, в том числе значительная часть альпийских лугов использовались сообща. Существовал принудительный севооборот и выпас скота на частных землях после снятия урожая. Полноправных членов общины ("полноупряжников"), которые имели полный надел и нужное количество тяглового скота для его обработки, было немного, основную массу составляли "полуупряжники", малоземельные и безземельные крестьяне. Малоземельные и безземельные крестьяне не имели права на "альменду", т. е. общинные земли и за их пользование несли натуральные повинности и отрабатывали в пользу общины. Власти запрещали разделы альменды, но одновременно запрещали и увеличение круга лиц, пользующихся альмендой, расчистку лугов и лесов под пашни. По этой причине продолжало увеличиваться малоземелье, что приводило к расширению имущественного неравенства внутри общины. Пользование альмендой из права всей общины превратилось в привилегию ее разбогатевшей верхушки, закабалявшей деревенскую бедноту под прикрытием патриархальных отношений.
