Но самыми замечательными биографиями, вышедшими из-под пера Кондорсе, считаются биографии Тюрго и Вольтера, о которых мы уже упоминали.
Деятельность Кондорсе во Французской Академии отличалась приблизительно тем же характером, что и в Академии наук. В 1782 году, в год вступления Кондорсе в эту Академию, на одном из заседаний присутствовал наследник русского престола, впоследствии император Павел I, совершавший в то время путешествие по Европе под именем графа Северино. Кондорсе выпала честь приветствовать нашего великого князя. И он сказал по этому поводу замечательную речь. Кондорсе, как и все энциклопедисты, питал глубокую симпатию к России за ее гуманное отношение к великим ученым того времени, о чем уже говорилось нами в биографии Эйлера. Приводим здесь речь Кондорсе в сокращенном виде:
«Время не изгладило из нашей памяти тот день, когда Академия впервые увидела в стенах своих государя (Петра Великого), принимавшего участие в заседаниях и с живым интересом слушавшего доклады о трудах Академии; но воспоминание об этом событии нам особенно дорого в настоящий момент, когда мы видим перед собой правнука этого государя через шестьдесят пять лет занимающим то же место. Русский царь, первый из коронованных особ, принял скромное звание академика. Он не только его принял, но и заслужил, прислав Академии свой мемуар о географии Каспийского моря. Пределы Европы раздвинулись в царствование этого государя; науки проникли в новую империю. Эта эпоха столь важного переворота в России ознаменовалась также счастливым преобразованием в европейской науке. Русский царь показал пример того, как следует относиться государю к просвещению своих подданных. Этот пример как нельзя более подействовал на других государей, и такое отношение властителей как нельзя лучше отозвалось на состоянии наук». Далее Кондорсе весьма подробно развивает мысль о том, что в науке есть много таких исследований, результаты в которых достигаются только веками трудов и совместными усилиями всех обитателей земного шара. Такие работы не приносят ни денежного вознаграждения, ни славы, поэтому только правительство может поощрять к ним людей. Он говорил главным образом об исследованиях в области метеорологии, истории земного шара, которые сопряжены с затратами, недоступными для частного человека, и требуют трудов нескольких поколений. Кондорсе заключил свою речь пожеланием, чтобы правнук продолжал так славно начатое прадедом. К сожалению, нам неизвестно, какое впечатление произвела эта речь на нашего великого князя…
Личная жизнь Кондорсе. – Отношение его к женщинам вообще. – Женитьба на г-же де Груши. – Личность жены Кондорсе. – Общий характер салона Кондорсе. – Журнальная деятельность Кондорсе. – Кондорсе как популяризатор. – Начало его политической деятельности.
Мы говорили, что Д’Аламбер называл Кондорсе «вулканом, засыпанным снегом». Приводя эти слова Д’Аламбера, Араго прибавляет: «Д’Аламбер видел вблизи действие этого вулкана». По намекам современников, дошедшим до нас, можно заключить, что Кондорсе был одно время, как говорится, жестоко и неудачно влюблен, но не пожелал увековечить имя предмета своей любви. Страсть была так велика, что этот нравственно сильный и сдержанный человек подумывал о самоубийстве. Друзья Кондорсе принимали живейшее участие в его сердечном горе. Тюрго советовал ему сочинять стихи, говоря: «Вы никогда не писали стихов, попробуйте изливать в стихах свои чувства, это облегчит вас». Лагранж убеждал приняться за решение какой-нибудь очень трудной геометрической задачи. Кондорсе отвечал: «Страсти ослабляют весь организм и рассудок; все, что не сопряжено с сильными ощущениями, не имеет для меня ничего привлекательного».
Эту страсть вылечило только время. Из биографии Кондорсе нам известно, что он не только разделял взгляды на женщин других энциклопедистов, но шел дальше их всех, требуя полного равенства мужчины и женщины перед законом. Эти мысли о равноправии мужчин и женщин мы встречаем и в его политических трактатах, и в сочинении об общественном образовании, с которым мы познакомим читателя в последней главе этой биографии. Эти мысли о женщинах не представляют ничего такого, чего бы мы не слышали в настоящее время, но во всем том, что теперь приводят в пользу женского вопроса, и Кондорсе не нашел бы для себя ничего нового. Это был бесспорно самый серьезный и сильный защитник женских прав. Все, что говорилось против этого, он отвергал, находя бездоказательным. Кондорсе заступался за женщин не из особой склонности к ним, а во имя высшей справедливости. Он мало бывал в женском обществе, и нам известна только дружба его с г-жой Леспинас и г-жой Сюор. И сама его несчастная любовь уже доказывает, что он не принадлежал к числу так называемых поклонников женского пола, которые всегда теряют способность к глубокой страсти.
