— Тише, тише, — неуклюже успокаивал её Хэйлстон. — Я уверен, что с ним всё в порядке.
— Вы разве не понимаете? — ревела няня. — Если с ним что-то случилось, я останусь без работы!
— Какая забота о будущем, — сказал Доктор, присев, чтобы осмотреть зайгона.
Романд косился на него с беспокойством:
— Доктор, оно мертво?
— Да. Слабый он был от обезвоживания… — он посмотрел на мисс Флок. — А о чём он говорил?
— Ерунду какую-то, — сказала она. — Что-то о последней партии, о подготовке повозки… Сам с собой разговаривал.
— Или же говорил в их спрятанный коммуникатор, получал приказы, — Доктор встал и пошёл осматривать повозку. — Лорд Хэйлстон, вы мне не посветите? И, Романд, вы не могли бы осторожно осмотреть дом и крикнуть мне, если найдёте что-нибудь интересное?
Романд кивнул. Хэйлстон ушёл, а Доктор направился к повозке. В ней лежали несколько крупных предметов, похожих то ли на обрезки брёвен, то ли на пиццы. На ощупь они были тёплые.
— Что это? — с беспокойством спросил Хэйлстон, вернувшийся с керосиновой лампой.
— Ёмкости для пищи, наверное, — сказал Доктор. — Видимо, в них молочная жидкость скарасена, которой питаются зайгоны.
Он взял в руки один из предметов и увидел с одной стороны похожую на шрам складку, закреплённую мясистыми скрепками. Они на ощупь были сухие и натянутые.
— Установленный на время запор, — предположил он. Когда эти стяжки пересохнут, они отвалятся, а до этого ни один жадный зайгонский палец внутрь не проберётся, пока не наступит время обеда. И, похоже, это будет уже скоро…
Из окна наверху донёсся хриплый крик Романда:
— Доктор, лорд Хэйлстон! Быстрее! — он с беспомощным видом смотрел на них. — Я вижу огни на дороге… довольно много. Поворачивают сюда.
Мисс Флок всмотрелась в темноту.
— Кто-то сюда едет, — сказала она.
Марта смотрела, как гравированные стрелки больших напольных часов медленно двигались к пяти часам. Скоро будет рассвет. Дамы откинулись на спинки стульев, некоторые погрузились в беспокойный сон, другие не смыкая глаз сжимали карты, словно последние остатки комфорта. Но зайгоны упрямо оставались настороже. У них было что-то вроде дежурства, каждый по очереди отдыхал и снова заступал на пост. И любую попытку подвинуться ближе к дверям в сад пресекало угрожающее шипение, «Не двигаться» или «Оставайтесь на месте».
Марта нагнулась к Виктору и Йену.
— Если мы хотим совершить побег, то времени почти не осталось, — прошептала она. — Нужен отвлекающий манёвр.
И, словно по её велению, двери со стуком распахнулись, и в комнату ворвался большой, внушительного вида зайгон. Это был тот самый, которого Марта застала в кабинете Хэйлстона, со шрамом на лице. По пятам за своим предводителем ввалились ещё несколько зайгонов. Одна из женщин вскрикнула, а леди Чизхолм тут же упала в обморок. Марта заметила, что даже их охранник встревожился, застыв в оцепенении.
— Командор Бреларн! — прошипел он.
— Он здесь? — потребовал зайгон со шрамом. — Доктор, где он?
Доктор. У Марты подскочило сердце. Он жив и из-за него у зайгонов неприятности. Пока их удивлённые охранники смотрели на своего начальника, она посмотрела на Виктора и Йена.
— Сейчас или никогда, — пробормотала она и метнулась к тяжёлой шторе, скрывавшей стеклянную дверь в сад.
Спрятавшись за штору, она стала так, чтобы толстый вельвет не выпирал, и выглянула проверить не заметили ли её. Йен показал ей большой палец.
— Поверни ручку и толкай, — беззвучно шевелил он губами.
Марта кивнула и нажала на ручку, которая тут же заскрипела. В тот же момент она услышала, что Йен встал.
— Я знаю где Доктор! — заявил он.
— Что это за ребёнок? — прошипел Бреларн.
— Вы схватили моих родителей, мистера и миссис Ланн. Я расскажу вам где Доктор, если вы их отпустите.
— Не будь идиотом, Йен, — оборвал его Виктор. — Я не позволю тебе ничего рассказать.
— Спасибо, ребята, — прошептала Марта, когда их наигранная ссора и шорох со стороны женщин заглушили скрип дверной ручки.
Но дверь оставалась заперта.
— Тогда говори, ребёнок, — прорычал Бреларн; его голос казался ужасно близким.
— Ну же, — Марта трясла дверь, стараясь остаться незамеченной. Дверь не открывалась.
